Межсоборное присутствие Русской Православной Церкви
Официальный сайт

Я выражу мнение многих православных, если скажу, что Церковь должна быть "лакмусовой бумажкой" для оперделения "зло-добро".
Например экстремизм, который заключался в том, что узники концлагеря убили охранников и вырвались на свободу - зто "экстремизм"? Да не же- скажете вы. Это праведное действие. Даже если оно сопряжено с убийством человека. Да - а вот захват легитимной власти путем вооруженного восстания в октябре 1917 года - это экстремизм ? . Безусловно. Хотя коммунисты считают по-своему. Мой дед, учавствовавший в советско-финской войне 1939-1940 гг -он кто? Освободитель или захватчик ? Церковь должна сказать однозначно - да, захватчик и эстремист, потому что он напал в составе Красной Армии на независимое государство - Финляндию. То же самое с Польшей в 1939 году и Румынией. Это - чистейшей воды эстремизм. Афганистан в 1979 году, ЧССР в 1969 году и Венгрия в 1956 году - это эстремизм. Никакого оправдания церковь не должна делать для людей, пошедших убивать других людей с целью захвата власти. Я уже молчу о зверствах в Буче, Боролянке, Юзюме, Херсоне в наши дни. Это - преступление против человечества и против Бога. И все военные пеступники должны быть осуждены мирским и Божьим судом. Точка.

............... «Проект документа «Православное осмысление причин экстремизма и терроризма» (далее - ПД)


........................................ ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

..... 1. По ПД столько замечаний, что если их все записать – они займут места больше чем содержание самого ПД.

..... 2. Неужели недостаточно для понимания сути рассматриваемого в ПД вопроса - всего одной фразы из всего содержания ПД - «подлинная религиозность несовместима ни с экстремизмом, ни с терроризмом»

..... 3. Прошел срок учета замечаний/предложений/комментариев ПД, поэтому напрасен труд, потраченный на написание всех замечаний по тексту ПД.


P.S.

..... 1. Возможно, как косвенно подтверждается количеством поступивших на сайт комментариев, представленное выше - личное мнение – разделяют и все читатели сайта.


..... 2. Христос Воскресе!


..... 3. Вместо комментария - Духовный подарок – Пожелание к Празднику - членам Межсоборного присутствия и читателям сайта – стихотворение – “Вера в делах”:


…………… Православным

…………… посвящается



….ВЕРА В ДЕЛАХ


Много лет уж прошло,

Когда Храмы открыли.

Много люда пришло

К вере в Бога Христа.

…..Тучно в Храмах стоят,

…..В выходные,

…..Старики и младые,

…..А дела всё худые творят.

P.S.

Вот и хочется мне

Многим тихо сказать,

Вера в Бога Вам не зачтётся,

Ибо дела по вере нету у Вас.


……………Мирянин

………….21.02.2016г.


Мирянин.

24.04.22г.

Можайское благочиние, Одинцовская епархия, РПЦ


К слову о свободе воли.


Свободу воли иной раз неправильно понимают, относя её к сфере нравственной. Считают, будто, раз человек обладает свободой воли, то он имеет нравственное право сделать любой выбор, и окружающие должны любой его выбор уважать.


Ничего подобного. Свобода воли имеет отношение к нравственной сфере в том смысле, что она порождает нравственную ответственность. Но сама она относится не к сфере нравственной, а к сфере онтологической. Свобода воли — это не нравственное право сделать любой выбор, но это онтологическая возможность сделать любой выбор. И только. Человек имеет онтологическую возможность сделать любой выбор воли независимо ни от чего, исходя исключительно из себя самого. В этом и состоит свобода воли. Но не нравственное право. Нравственного права на злой выбор человек не имеет. Злой выбор — это именно злоупотребление свободой воли, а не равнозначная её реализация. Потому и подлежит нравственной ответственности. И не подлежит уважению окружающих. Именно онтологически человек абсолютно свободен своей волей. Но в нравственном отношении человек не свободен, но ограничен волей Бога и Его заповедями.


Поэтому, свобода воли не оправдывает любой выбор и не обязывает окружающих уважать злой и ложный выбор.


Свящ. Алексей Шляпин

Можайское благочиние, Одинцовская епархия, РПЦ


Вообще, сам документ на эту тему представляется излишним. Мир и сам обеспокоен упомянутыми явлениями. Поэтому Церкви нет необходимости тратить слова на их обличение. Есть греховные явления, не менее и более страшные и пагубные, чем экстремизм и терроризм, которые, однако, сам мир злом не считает. На обличение тех пороков, которые сам мир грехом не считает, Церкви и следует направить своё внимание.


Причиной повышенного внимания мира к проблемам экстремизма и терроризма является направленность этих явлений против земной жизни. Но такой взгляд — это взгляд мира сего, который и считает земную жизнь высшей ценностью (на самом деле даже не собственно земную жизнь, а собственный комфорт в земной жизни. Поэтому, например, аборты, которые тоже направлены против земной жизни, но не против комфорта уже живущих, мир так не осуждает, хотя от абортов погибает несравнимо больше невинных людей, чем от пресловутых экстремизма и терроризма). Такой взгляд не соответствует истине и христианской позиции. На самом деле высшей ценностью является не земная жизнь, а отношения с Богом и вечная жизнь. Именно этим критерием должна руководствоваться Церковь в оценке явлений, а не критериями мира сего.


Об экстремизме.


Не стоит подпевать миру в осуждении экстремизма. Дело в том, что есть неотъемлемые элементы Христианской веры и церковной жизни, направленные против земной жизни ради жизни вечной и потому подпадающие или могущие подпадать (в зависимости от общественного сознания и законодательства той или иной страны) под определение экстремизма. Такие как мученичество, монашество, аскетика, неподчинение греховным приказам власти и т. д. И вообще ревность по вере мир уже считает экстремизмом. Поскольку ненавидит саму Православную веру.


По сути экстремизм — ни что иное как мужественная ревность в реализации своих убеждений. Зло — не в экстремизме как таковом, а в ложных мотивах, т. е. в ложной религии или идеологии. Т. е. в неправильном направлении ревности. Которая необходима в Православии. Но именно на почве ложной религии или идеологии становится направленной ко злу. Поэтому, Церковь не может осуждать или отвергать всю совокупность явлений, которые мир объединяет термином «экстремизм», но только экстремизм на почве ложной религии или идеологии.


А значит, по сути осуждению подлежит не собственно экстремизм, т. е. не ревность по вере как таковая, но её неверное направление, сам неверный мотив, т. е. именно ложная вера. И осуждению ложная вера подлежит не по причине экстремизма, а потому, что, независимо от социальной опасности, ложная вера сама по себе является злом и пагубой для души.


Поэтому, возвращаясь к сказанному в преамбуле отзыва, должно обличать пороки не по признаку их социальной опасности. Это взгляд мира сего. По истине любое явление должно оцениваться не по отношению к обществу, но по отношению к Богу.


О фундаментализме.


В документе с отрицательным оттенком упоминается фундаментализм. Но надо сказать, что фундаментализм является непременным и неотъемлемым признаком Православия, т. к. Православие состоит в безусловной апелляции к Преданию Вселенской Церкви, т. е. изначальному, повсеместному и всеобщему учению, которое в Церкви исповедовали «повсюду, всегда, все» (прп. Викентий Лиринский), и предполагает критичное отношение к любым формам выражения Предания поместного и местного масштаба (определениям поместных соборов, уставам, чинопоследованиям, практикам и обычаям поместных Церквей и приходов и т. д.), т. е. не имеющим вселенского статуса, на предмет их соответствия собственно Преданию, т. е. вселенскому учению Церкви.


«Подлинно и истинно православен тот,.. кто... выше вселенской веры ничего не ставит: ни авторитета, ни любви, ни дарований, ни красноречия, ни философии какого-нибудь человека, но, презирая все это.., считает долгом своим содержать только то и верить только тому, о чем известно, что это с древности согласно содержала вся Церковь вселенская, а о чем узнает, что оно после вводится кем-нибудь одним помимо всех, или вопреки всем святым, как новое и неслыханное, то признает относящимся не к религии, но больше к искушению» (прп. Викентий Лиринский).


О свободе воли.


Цитата документа: «...любые насильственные действия в целях обращения людей в свою веру или для наказания других за отказ от этой веры прямо противоречат христианскому пониманию человеческой свободы...»


Здесь подмена понимания свободы воли. Свобода воли состоит не во внешней неприкосновенности человека, не в свободе от обстоятельств или от принуждения. Свобода воли состоит ни в чём ином как во внутренней независимости выбора воли ни от чего, в безусловной возможности сделать выбор воли независимо ни от чего, исходя исключительно из себя самого. И никакие внешние обстоятельства, никакое внешнее принуждение в принципе не может нарушить свободу воли. Т. к. при любых обстоятельствах и при любом принуждении выбор воли неизменно остаётся свободным. Поэтому некорректно говорить, что принуждение противоречит свободе воли. Её в принципе ничто не может нарушить. Т. к., даже склоняясь к определённому выбору воли под давлением обстоятельств или принуждения, человек делает это неизменно свободно. Именно свободным движением воли подчиняется или не подчиняется обстоятельствам, давлению и принуждению.


Более того. Принуждение к добродетели и противодействие нечестию бывает необходимо. И в отношении непослушных детей, и в отношении преступников, и в отношении еретиков, когда они склоняют других людей к нечестию, и т. д. И это не имеет отношения к свободе воли, но лишь ко внешней свободе человека. Но Христианство и не утверждает свободы человека по всем аспектам, но утверждает лишь безусловную свободу воли и призывает к свободе от греха (что не одно и то же,- свобода воли — неотъемлемое существенное свойство; свобода или несвобода от греха — акциденция, т. е. то, что может быть или не быть. Соотв-но, свобода воли относится к образу Божию в человеке; свобода от греха — к подобию. Внешняя свобода или несвобода от обстоятельств, давления и принуждения — это тоже акциденция).


И уважение к свободе воли как черте образа Божия в человеке не означает уважения к любому выбору воли. Выбор греха или заблуждения — это именно злоупотребление свободой воли, а не равнозначная её реализация, и не подлежит уважению.


О мече.


Цитата документа: «В них речь... о том, что христианскую веру не примут многие люди и будут враждовать с христианами. Это... констатация того факта, что жертвой насилия станут Сам Господь Иисус Христос и Его апостолы, которые почти все приняли мученическую кончину».


Словом о мече Господь говорит не только о вражде и гонении, но в первую очередь о разделении. Ведь дальше Он поясняет: «...ибо Я пришел разделить...» (Мф. 10, 35). И в параллельном месте Он без упоминания меча прямо говорит о разделении: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение» (Лк. 12, 51).


Об «основах православной культуры».


Цитата документа: «...значение и возможности курса основ православной культуры... Вести данный курс должны лица, рекомендованные Русской Православной Церковью.»


Предмет «основы православной культуры» и устранение самих священнослужителей от преподавания — это компромисс, которого удалось достичь в отношениях с государством, но вовсе не норма, не нормальное и не должное положение вещей. Преподавать Православие по аспекту культуры — категорически недостаточно, чтобы показать детям суть, красоту и истинность самого Православия. И преподавать Православие должны именно священнослужители, а не «лица, рекомендованные Русской Православной Церковью». В документе Церкви следует выражать саму норму в принципе, как должно быть, а не полумеру, которой удалось достичь на практике.


О «традиционных» религиях.


Цитата документа: «...выработанных традиционными религиями в условиях их мирного сосуществования.»

Цитата документа: «...взаимодействие Церкви с представителями как традиционных конфессий...»

Цитата документа: «...поддержка от культурообразующих, традиционных религий.»


Православие разделяет религии по признаку истинности, т. е. отделяя себя от всех остальных, а не по признаку традиционности.


«Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами?» (2Кор 6, 14-16).


Поэтому, комплиментарность в адрес иных религий и какая-либо солидарность с ними для Церкви недопустима, независимо от их «традиционности».


Сотрудничество с иной религией даже в противодействии какому-либо пороку для Церкви, во-первых, не нужно. Т. к. её задача пред Богом — собственное свидетельство, т. е. сам факт собственного противостояния пороку, а не практический результат любой ценой. Во-вторых, сотрудничество с иной религией, т. е. с её представителями именно по признаку их религиозной принадлежности, означает имплицитное признание как бы легитимности этой ложной религии, её «права на существование». Тогда как в нравственном отношении и в отношении истины, т. е. пред Богом, ложь и ложная религия не имеет права на существование. И получается, ради совместного противодействия одному греху, представители Церкви допускают другой грех,- терпимость по отношению к ложной религии, имплицитное признание её «права на существование». Неразумная позиция — одно строить, а другое разрушать. Тогда как пред Богом требуется не практический результат любой ценой (ценой солидарности с неверными), а само свидетельство. О практическом же результате позаботится Сам Бог.


Свящ. Алексей Шляпин

1. В проекте нет четкого определения что такое «экстремизм» и «терроризма». Те общие фразы характеризующие экстремизм, которые используют авторы проекта со ссылкой на статью Абдуллаева М. Х. «Понятие экстремизма и пути его распространения через каналы СМИ», настолько не удовлетворительны, что даже в этой самой статье делается вывод: «Таким образом, говоря объективно, дать полноценную политико-правовую и научно-теоретическую характеристику понятия «экстремизм» не видится возможным по двум основным причинам: во-первых, такого определения до сих пор не сформулировано ни в одном из возможных источников фиксации; во-вторых, феномен экстремизма— это слишком сложное, объемное и неоднозначное проявление объективной реальности, которое пока невозможно облачить в привычное лаконичное определение ввиду сложившегося неоднозначного ассоциативного ряда, разновидностей экстремизма и способов (форм) его внешнего проявления».

Отсутствие четкого определения «экстремизма» и «его крайнего насильственного проявления – терроризма» по сути обесценивает и весь посыл рассматриваемого проекта, так как под указанные общие понятия экстремизма можно подвести и проявления традиционной православной религиозности. Особенно это бросается в глаза при определении авторами проекта понятия «фундаментализма», «как стремление вернуть первоначальный облик и содержание религии путем очищения ее от разных наслоений и нововведений». Думаю, что согласно этому документу подавляющее большинство православных христиан подпадает под клеймо «фундаменталистов».

2. Пытаясь оформить общецерковный взгляд на экстремизм и терроризм, авторы проекта утверждают, что опираются на святоотеческую традицию, при этом нет ни одной! ссылки на Святых Отцов по этому вопросу.

3. Более того, любой образованный антицерковный полемист на основании тезисов рассматриваемого проекта сможет обвинить в экстремизме множество святых отцов, да и саму Православную Церковь в определенный исторический период Её существования.

4. Это следует из того, что общие тезисы документа скорее перекликаются не со святоотеческой традицией, а с полемическими тезисами еретиков и сектантов, которые укоряли Православную Церковь за Её учение о необходимости физического наказания и преследования еретиков со стороны светской власти. Сравните, например, главу «Догмат о наказании еретиков, отторгающихся сегодня от Святой Соборной Апостольской Восточной Церкви» в труде митрополита Стефана (Яворского) «Камень веры Православно-Кафолической Восточной Церкви» (кстати, издан под грифом «Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви»); или «Слово тринадцатое против ереси новгородских еретиков, говорящих, что нельзя осуждать ни еретика, ни отступника» в труде преподобного Иосифа Волоцкого (Санина) «Просветитель».

5. В указанных трудах митрополита Стефана (Яворского) и преподобного Иосифа Волоцкого (Санина) можно найти массу примеров из святоотеческой, житийной и канонической литературы, которые полностью обесценивают обоснования авторов проекта в параграфах «Ветхий Завет и экстремизм» и «Новый Завет и экстремизм» (если необходимо, можно привести их как отдельные ссылки по современным изданиям, чтобы не было голословных обвинений, что митрополит Стефан Яворский и преподобный Иосиф Волоцкий заимствовали учение о наказании еретиков у средневекового западного богословия).

6. Тем не менее мы должны констатировать общеизвестный факт, что экстремизм в общепринятом обыденном понятии невозможен в лоне Православной Церкви. Но для объяснения и аргументации этого феномена следует сформулировать понятия экстремизма совсем в другом ключе, нежели это делают авторы проекта. Если экстремизм понимать, как деяния, направленные на подрыв государственности и национальной безопасности, то это не приведет ни к противоречию с традицией Церкви оправдывать физическое насилие государства над духовными преступниками, ни к современной принципиальной позицией Церкви неприятия проявления всякого экстремизма и терроризма. Обоснование указанного тезиса смотрите в моей статье «Почему экстремизм невозможен в лоне Православной Церкви» https://ruskline.ru/opp/2019/yanvar/26/pochemu_ekstremizm_nevozmozhen_v_lone_pravoslavnoj_cerkvi

1. В проекте нет четкого определения что такое «экстремизм» и «терроризма». Те общие фразы характеризующие экстремизм, которые используют авторы проекта со ссылкой на статью Абдуллаева М. Х. «Понятие экстремизма и пути его распространения через каналы СМИ», настолько не удовлетворительны, что даже в этой самой статье делается вывод: «Таким образом, говоря объективно, дать полноценную политико-правовую и научно-теоретическую характеристику понятия «экстремизм» не видится возможным по двум основным причинам: во-первых, такого определения до сих пор не сформулировано ни в одном из возможных источников фиксации; во-вторых, феномен экстремизма— это слишком сложное, объемное и неоднозначное проявление объективной реальности, которое пока невозможно облачить в привычное лаконичное определение ввиду сложившегося неоднозначного ассоциативного ряда, разновидностей экстремизма и способов (форм) его внешнего проявления».

Отсутствие четкого определения «экстремизма» и «его крайнего насильственного проявления – терроризма» по сути обесценивает и весь посыл рассматриваемого проекта, так как под указанные общие понятия экстремизма можно подвести и проявления традиционной православной религиозности. Особенно это бросается в глаза при определении авторами проекта понятия «фундаментализма», «как стремление вернуть первоначальный облик и содержание религии путем очищения ее от разных наслоений и нововведений». Думаю, что согласно этому документу подавляющее большинство православных христиан подпадает под клеймо «фундаменталистов».

2. Пытаясь оформить общецерковный взгляд на экстремизм и терроризм, авторы проекта утверждают, что опираются на святоотеческую традицию, при этом нет ни одной! ссылки на Святых Отцов по этому вопросу.

3. Более того, любой образованный антицерковный полемист на основании тезисов рассматриваемого проекта сможет обвинить в экстремизме множество святых отцов, да и саму Православную Церковь в определенный исторический период Её существования.

4. Это следует из того, что общие тезисы документа скорее перекликаются не со святоотеческой традицией, а с полемическими тезисами еретиков и сектантов, которые укоряли Православную Церковь за Её учение о необходимости физического наказания и преследования еретиков со стороны светской власти. Сравните, например, главу «Догмат о наказании еретиков, отторгающихся сегодня от Святой Соборной Апостольской Восточной Церкви» в труде митрополита Стефана (Яворского) «Камень веры Православно-Кафолической Восточной Церкви» (кстати, издан под грифом «Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви»); или «Слово тринадцатое против ереси новгородских еретиков, говорящих, что нельзя осуждать ни еретика, ни отступника» в труде преподобного Иосифа Волоцкого (Санина) «Просветитель».

5. В указанных трудах митрополита Стефана (Яворского) и преподобного Иосифа Волоцкого (Санина) можно найти массу примеров из святоотеческой, житийной и канонической литературы, которые полностью обесценивают обоснования авторов проекта в параграфах «Ветхий Завет и экстремизм» и «Новый Завет и экстремизм» (если необходимо, можно привести их как отдельные ссылки по современным изданиям, чтобы не было голословных обвинений, что митрополит Стефан Яворский и преподобный Иосиф Волоцкий заимствовали учение о наказании еретиков у средневекового западного богословия).

6. Тем не менее мы должны констатировать общеизвестный факт, что экстремизм в общепринятом обыденном понятии невозможен в лоне Православной Церкви. Но для объяснения и аргументации этого феномена следует сформулировать понятия экстремизма совсем в другом ключе, нежели это делают авторы проекта. Если экстремизм понимать, как деяния, направленные на подрыв государственности и национальной безопасности, то это не приведет ни к противоречию с традицией Церкви оправдывать физическое насилие государства над духовными преступниками, ни к современной принципиальной позицией Церкви неприятия проявления всякого экстремизма и терроризма. Обоснование указанного тезиса смотрите в моей статье «Почему экстремизм невозможен в лоне Православной Церкви» https://ruskline.ru/opp/2019/yanvar/26/pochemu_ekstremizm_nevozmozhen_v_lone_pravoslavnoj_cerkvi

Отзыв документ МСП №01/1147 «Православное осмысление причин экстремизма и терроризма»


1. Отсутствует определение термина «терроризм». Было бы правильно добавить его в в раздел «Определение экстремизма и смежных понятий».


2. Спорными кажутся фразы о несовместимости любой подлинной религии и экстремизма и терроризма. Между тем из самого документа, из раздела «Ветхий Завет и экстремизм», можно сделать, что экстремизм в Ветхом Завете все-таки присутствовал. Но разве Ветхозаветная религия не является подлинной? Тем более, когда мы говорим о религиозности языческой или другой нехристианской религиозности. Как мы можем отвечать за то, что сами эти религии не предполагают экстремизма? Напротив, наличие в них экстремизма может быть аргументом в пользу христианства, как религии мира и любви.

Предлагаю удалить:

а) в разделе «Определение экстремизма и смежных понятий» последнее предложение второго абзаца;

Б) в разделе «Терроризм и религия» последнее предложение раздела.


3. В раздел «Участие Церкви в противодействии экстремизму и терроризму»

Абзац «Во-первых» предлагаю читать так (добавления выделены строчными буквами):

Во-первых, свидетельство Церкви о Боге Любви и связанная с этим практика духовного воспитания у верующих любви и уважения к любому человеку, т.к. любой ЧЕЛОВЕК является носителем образа Божия. Правильное устроение общинной приходской жизни, организованное вокруг Таинства Святого причастия и высшей ценности жертвенной любви к Богу и ближним, преодолевает эгоистический индивидуализм взаимным смирением, несением «тягот друг друга» (Гал 6:12), ЯВЛЯЕТ КРАСОТУ МИРА ХРИСТОВА, НАПРАВЛЯЕТ РЕЛИГИОЗНЫЕ УСТРЕМЛЕНИЯ ВЕРУЮЩИХ НА СОЗИДАНИЕ, А НЕ РАЗРУШЕНИЕ, способствует оздоровлению общественной атмосферы и не оставлят места порождающей экстремизм гордыни.

Мне очень понравились многие пункты этого документа. Действительно, мне кажется, патернализм и национализм России, приведшие к экстремистской и террористической деятельности, с насильственным навязыванием своих убеждений, должны быть обличены Русской Православной Церковью. Недопустимо прикрытие этих действий религиозными лозунгами, которое сейчас происходит на наших глазах.

Также хотелось бы отметить очень точное определение экстремизма как противоправных действий (именно действий); как действий, являющихся следствием заблуждения и приносящих вред окружающим. Хочется напомнить, что людей необходимо судить в соответствии с содеянным ими злом. Что касается правовой базы, которая активно разрабатывается нашем государством в этой области последние несколько лет, то, мне кажется, важно отметить, что и христианство много раз оказывалось в том положении, когда действующий режим власти считал христиан экстремистами (придерживающихся радикальных взглядов), а их действия - противоправными и требующими пресечения. Об этом предупреждал нас сам Господь Иисус Христос.