Межсоборное присутствие Русской Православной Церкви
Официальный сайт

Весьма странно, что общецерковная дискуссия по столь важной теме, как упрощение и русификация церковнославянского языка, предоставлена только пользователям блогосферы. Неужели под Соборностью Церкви понимаются исключительно пользователи интернета, а не вся церковная полнота, включая и прихожан многих тысяч православных храмов, не владеющих компьютерными технологиями?
В связи с этим напомним, что «хранитель богопочитания (ὑπερασπιςὴς τὴς ϑρησϰείας) у нас есть самое тело Церкви, т.е. самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верой отцов его» (из Окружного послания Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам 1848 года).

Добрый день!

Хорошо будет, если рядом с окном комментария будет виден текст - комментирующему будет удобнее цитировать.

На мой взгляд, проблема церковнославянского языка в жизни Русской Церкви одна - с его пониманием прихожанами. Решать указанную проблему просто - изучать ЦСЯ и стимулировать людей это делать. В остальном проблемы нет - он существует и прекрасно себя чувствует сам в себе.

Реальная проблема, которую неплохо бы обсудить Собору, - это проблема русского языка в богослужении Русской Православной Церкви. Вот такой документ я бы с удовольствием почитал. Что-то вроде: \"Русский язык является языком, на котором разговаривают, пишут и думают прихожане Русской Православной Церкви.... Нужно создавать условия и поддерживать попытки перевода, адекватно отражающего смысл и в полной мере передающего красоту и сложность православных богослужебных текстов. ...создать орган, оценивающий качество переводов и новых молитв для применения их в богослужении...\" Или: \"Русский язык вследствие множества заимствований, оборотов и двусмысленностей, привнесенных в него - особенно за годы советской власти - в данный момент абсолютно непригоден для богослужения...\"

Любая позиция по этому вопросу, будучи высказана Собором, встретит поддержку и критику и со временем таки все поймут, что надо делать.

Мне же кажется, что вопрос перевода всего на русский язык - это вопрос времени. Через 50 лет, через 100, через 300, но это случится, если сохранится русский язык. И чем раньше мы начнем это делать, тем больше будут благодарны нам потомки.

Продолжение (начало см. на с.6 данной дискуссии).
=======================================================
Аргумент 2. Со временем все непонятное в прочитываемых в храме ЦС текстах становится понятным.
=======================================================

С этим аргументом немного проще, чем с предыдущим, благо он опровергается, как говорится, чистой эмпирикой. Это, кстати, показывает и нынешняя дискуссия (как здесь, так и на Богослове.ру): почти все, кто имеет постоянную и длительную (многолетнюю) практику чтения ЦС текстов, говорят о несамоликвидирующейся проблеме понимания. Примечательно, что об этом свидетельствуют даже священнослужители, которые по долгу службы сталкиваются с ЦС текстом чуть ли не каждый день! (Во всю длину дискуссии я обнаружил лишь единичные отклики, утверждающие обратное. Что ж, все вполне закономерно: отдельным людям, конечно, даются какие-то особые способности в языках. Чего не скажешь о нас, об остальных, обыкновенных людях.)

Отдельно надо сказать о чтении Писания. Опять-таки, единичные способные к языкам люди могут доказывать, что Апостол и тем более Евангелие сравнительно быстро становятся понятными. Не берусь утверждать за всех, скажу лишь о своем опыте и опыте ближайших знакомых.

Евангельские чтения, в самом деле, с годами становятся узнаваемыми. Не буду проводить анализ, почему это так: и суммарный объем их меньше Апостола, и отрывки часто повторяются и т.д. Да и нормально, пожалуй, что именно евангельские тексты, как более, наверное, приоритетные в корпусе Нового завета, усваиваются лучше. Тем более что в храме, в который хожу, есть дополнительное благоприятное обстоятельство: диакон всегда читает Евангелие громко, четко, с расстановкой (правда, не без некоторых диаконских причуд – то, что Лесков называл «диакон на Бога орет»). Поэтому часто слушаю чтение, не следя по русскому тексту.

Но вот что интересно: всякий раз пытаюсь то же самое делать при чтении Апостола. Не выходит! Даже если чтение узнаваемо, все равно приходится параллельно читать русский текст, чтобы слово Писания действительно прозвучало и вошло внутрь, а не было прослушано лишь «приблизительно о том-то и том-то». Примерно то же самое говорят и знакомые.

К Аргументу 2 тесно примыкает
=======================================================
Аргумент 2а. Чтения можно прочитывать загодя, до богослужения.
=======================================================

Честно говоря, этот подаргумент вызывает едва ли не самые разнообразные и смешанные чувства – от недоумения до умиления. Все-таки поразительно, до чего же широк русский (или не только русский?) человек! Оле широта да глубина российская! Так и хочется иногда воскликнуть вместе с литературным героем: «Широк человек! Я бы сузил». Разумею в данном случае широту уживаемости в одном индивидууме (говорю о ревнителях полной неизменяемости текстов) как иррациональных, так и жестко рациональных установок.

С одной стороны, ими берется на щит совершенно иррациональный тезис о достаточности лишь приблизительного понимания текста («зачем поновлять или переводить? ведь и так ПРИМЕРНО почти все ясно!»). С другой стороны (переходим уже непосредственно к аргументу 2а), утверждается рационалистическая достаточность того, чтобы ознакомиться с текстом, который читается вслух собрания, заранее. Позвольте, но для кого тогда будет читаться этот текст во время богослужения? :)

Данный аргумент жестко и логично порождает выводы, что и само богослужение можно послушать в записи – или посмотреть по телевизору (что и делает подавляющее большинство наших условно православных сограждан). А относительно чтения Писания тогда вполне логичным выглядит железобетонное недоумение неверующих: «Зачем вы (т.е. верующие) снова и снова читаете это Писание? Вам что, недостаточно было прочитать его один раз?»

Из такой установки может создаться впечатление, что тексты даются нам лишь для того, чтобы получить содержащуюся в них информацию (т.е. если не можешь получить ее в храме, позаботься получить дома). Но позвольте, это-то и есть предельный рационализм! Так и хочется сказать – просто какой-то протестантский рационализм. Или, с учетом того, что нынешние протестанты часто далеко не такие рационалисты, как первоначальные протестанты, то можно использовать понятие палеопротестантский (от греч. «палео» – древний). Т.е. приверженцы аргументов 2 и 2а предстают представителями (внимание! в научный оборот вводится новый термин!) «палеопротестантизма восточного обряда». Узнаете фразеологию? :)

С ув., Максим
(продолжение, возможно, последует)

Леониду Сергеевичу

Прошу вас, не забывайте, что это не обычный форум, где можно поболтать о том и о сем, а обсуждение проектов документов, которые составили не обычные прихожане, а люди образованные, имеющие на то благословение, а значит - и доверие священноначалия нашей церкви. Поэтому не стоит сводить дискуссию к "перемыванию костей" участников, лучше пишите по-существу.
Ни в этом документе, ни в каких других я не встречала предложения переводить богослужение на упрощенный разговорный язык, ни на русский, ни на какой другой. Поэтому не надо создавать ветряных мельниц и с ними картинно сражаться.

Вере Константиновне

И Вы не волнуйтесь так, Вера Константиновна!
Хотя, правду сказать, мне страшно читать то, что Вы пишете. Оказывается, для Вас Церковь – лишь «чужой монастырь». Чужой дом, где нельзя тронуть ничего. Это понятное чувство: так обычно и ощущаешь себя у чужих: присматриваешься, где что лежит, как кто себя ведет.
Для меня же и для многих людей, которых я знаю, Церковь – родной дом, дом Отчий. Дом, в котором ты с детства знаешь, что можно изменить, а чего нельзя. Дом, в котором живешь, а не музей, куда заходишь на время полюбоваться на говорящие о старине экспонаты.
К сожалению, в последние два десятилетия в церковь пришло много людей, так и не научившихся в ней жить и за неё отвечать. Может быть сейчас, если действительно начнется в церкви просвещение, это возможно будет потихоньку исправить; дай-то Бог!
Пока же я с Вами прощаюсь: уезжаю в деревню с младшими детьми, и очень надеюсь, что мое отсутствие и невозможность со мною спорить отчасти успокоит Вас.
Может быть, за это время Вы и над своим образом не спеша поработаете. Меня беспокоит, что Вы что-то слишком сильно постарели с начала дискуссии: то было лихо на «Богослове» рассуждали о синтаксисе и морфологии русского языка, а теперь смотришь – иные слова расслышать не можете, а иные понять. Может быть, Вам стоит всякий раз, как будете выступать от имени Веры Константиновны, выписывать её предыдущие сообщения, чтобы не попадать впросак? А то, боюсь, к тому времени, как я вернусь, превратитесь понемногу в долгожительницу, слишком войдя в образ простой бабушки, несведущей прихожанки, «гласа народа».
Насчет же единства церковного Вы весьма и весьма заблуждаетесь. Если бы едиными были лишь те приходы, где служат на одном языке, Православная церковь распалась бы не только на Поместные церкви, но и на множество куда более мелких образований. В нашей Русской православной церкви служат на множестве разных языков, и единства её это пока никак не нарушило.
Напоследок же искренне желаю Вам и дальше утверждаться в смирении, и если уж Вы начали размышлять на тему «кто я такая, чтобы…», то и продолжить её до мысли «…спорить с теми учеными мужами, членами Межсоборного присутствия, которые составляли этот документ совместно со Священноначалием».

Всем оголтелым сторонницам этого форума перевода богослужения на русский язык.

Не было ли бы странным для благочестивого слуха и неудобоприемлемым для благоговейного чувства глубоко верующих, если бы церковные молитвы и песнопения, лишив облачений церковного языка, облекли одеждою простых речений нынешнего разговорного языка? Помирится ли благочестивое чувство, если, например, вместо слов: "отверзу уста моя", будет сказано: "открою рот свой", вместо слова "жезл" поставим слово "палка", вместо слова "чело" — "лоб", вместо слов "ланиты" — "щеки", вместо "рамена" — "плечи", вместо "перст Божий" — "палец Божий" и т. п.? Как вы по-русски передадите, "всяк мужеский пол ложесна разверзаяй"? Без церковнославянских слов вы не обойдетесь при передаче самых простых молитвенных обращений. Например, вместо "Господи, помилуй" по-русски нужно сказать "Господь, помилуй" (так как звательный падеж с особым окончанием идет в русском языке), а еще более по-русски "Господин, помилуй".
Не почувствовали ли бы вы нарушения церковного приличия, если обычную славянскую молитву заменили русскою фразою? Во всяком случае, встретятся большие затруднения, которые трудно будет преодолеть, при передаче русскими выражениями наших славянских молитвословий и песнопений, чтобы при этом точно и верно передать мысль и в то же время вполне соблюсти церковное приличие, подобающее святыне молитв и требуемое благоговейным чувством христиански-настроенного верующего.

С большим удовлетворением прочитал комментарии.
Сам я родился в православной семье, сколько себя помню ходил в церковь. Уже наступают преклонные годы.
Да, понимание богослужения пришло только с возрастом и огромное значение имело то, что еще учась в школе и в институте полностью прочел Библию, догматическое богословие и читал литературу по истории Церкви – все, что мог получить в советское время. Только это самообразование помогло в понимании текстов.
Богослужение можно совершать на любом языке. Вопрос догматически безразличный. Но при введении переработанных текстов будет затронут лично каждый прихожанин.
Языковая реформа очень сложна с точки зрения практической реализации и может иметь негативные далеко идущие последствия.
Предполагаемая реакция мирян.
Люди привыкли молиться на церковно - славянском языке. Таких многие миллионы. Перевод затронет не только общественное богослужение, но и все молитвы, в том числе, ежедневно читаемые каждым дома: - Отче наш, Царю небесный, Верую и все остальные.
Человек, с детства воспитанный в Церкви, знает почти наизусть все основные песнопения и чтения не только литургии, но и всенощного бдения. Часы, шестопсалмие, многие Евангельские зачала настолько хорошо известны, что малограмотная старушка замечает даже неправильные ударения! Общественная молитва (песнопения, чтения за богослужением) воспринимается не через осмысление разумом, она идет прямо в душу - создается неповторимая молитвенная гармония, которая будет нарушена введением нового текста и потребует многолетнего привыкания. Часто текст молитвословия воспринимается не в точном его значении, а в зависимости от состояния человека понимается индивидуально, применительно к состоянию души!
Дискомфорт, вызванный новыми текстами молитв, вызовет массовое отвержение языка и приведет к расколу.
Народ отверг русский язык у обновленцев, определяя по языку, в какой храм не ходить и люди старшего поколения это помнят.
Меня очень беспокоит тот факт, что прихожане не ставят вопрос о создании нового перевода или о модификации богослужебных текстов. Это выпало из рассмотрения, а ведь хранителем веры является христоименитая полнота Церкви.
Директивное введение новых текстов вопреки воле православного народа будет воспринято, как насилие над душой человека – каждого православного – его заставят молится иначе. Кто может представить реакцию массы православных прихожан?
Последствия для строя духовной жизни.
Ни разу не читал в предлагаемых текстах и комментариях о том, что молитва влияет на строй духовной жизни, а ведь это важнейший момент. Любые ошибки в правке текстов неизбежно отразятся на строе духовной жизни.
Последствия для русской культуры.
Мало кто задумывается о роли церковно - славянского языка в формировании разговорной речи и литературного языка. На слуху простого народа красивейший язык с огромным количеством синонимов, люди слышат правильное ударение (в богослужебных книгах ставится на каждом слове), что в быту бывает не часто, а, главное, привыкают к нему.
Отказ от церковно - славянского языка неизбежно негатив¬но отразится на современном разговорном и литературном русском языке и вызовет обеднение речи, приведет к ухудшению понимания языка классиков русской литературы, в том числе, и Пушкина.
Существующая практика модернизации богослужебного языка.
Утверждения о застылости церковно - славянского языка совершенно не соответствуют действительности.
Постоянно происходит русификация текстов. Но она делается настолько обоснованно и осторожно, что не вызывает не¬приятия и органично вписывается в существующий строй языка.
Пожалуй, все знают об изменении слов утренней молитвы: архаизм “Напрасно Судия приидет “... заменен на “Внезапно Судия приидет”... Таких примеров не мало.
Сложности перевода.
Из рассмотрения выпал тот факт, что церковно-славянский язык является специфичным терминологическим языком, содержащим уникальную догматическую и литургическую терминологию.
Перевод отразится на содержании текстов по причине отсутствия в современном русском языке ряда грамматических конструкций, например, аориста и плюсквамперфекта.
Даже перевод псалтири Юнгеровым на русский язык нельзя отнести к полноценному перевод – значительная часть слов церковно-славянского языка перенесена в русский текст…
Ряд широко употребимых слов не имеет не только синонимов, но и даже сколь - нибудь подходящих аналогов в современном русском языке. Например, слова благодать, горохищное, независтноподательная не могут быть переданы одним словом, хотя их значение понятно. Замена многих слов целыми слово¬сочетаниями только усложнит восприятие текста на слух и его понимание. Специфичная терминология просто непереводима.
У меня вызывает глубокую озабоченность влияние на правку и перевод личных черт справщиков. Небходима глубокая церковность, любовь к церковно-славянскому языку, умение дорожить каждым словом, его значением, знание Священного Писания, догматики, истории Церкви. Причину беспокойства можно выразить словами В.С.Черномырдина – думали, как лучше, а вышло как всегда…
Для меня является тревожным симптомом желание править по греческому оригиналу – здесь необходим очень внимательный подход – нет качественных словарей, древнегреческие слова имеют много значений и эта многозначность не совпадает не только с многозначностью русских слов, но и с многозначностью церковно-славянских. Древнегреческую фразу можно понять и так и этак, поэтому церковно-славянский текст имеет огромную ценность, так как в нем зафиксировано понимание греческого текста греками, жившими в давние времена, а это для нас недоступно.
Пересмотр всех нотных композиций.
Практически все нотные композиции, включая произведения Бортнянского, Архангельского, Чайковского придется перерабатывать из - за изменения текста. Во что это может вылиться, можно только гадать, но очевидно только одно: - певучесть языка и распевность текстов будут утеряны навсегда.
Главная причина непонимания богослужения.
Причина непонимания богослужебных текстов на церковно - славянском языке лежит не в незнакомых архаичных словах и грамматических оборотах, а в незнании священной истории Ветхого и Нового Заветов, истории Церкви, содержания отмечаемых праздников, житий святых.
Тексты в богослужебных книгах очень содержательны и лаконичны. Иногда одно слово, географическое название или имя собственное должно напомнить о важнейшем событии, описание которого может занимать несколько страниц. И бессмысленно делать новый перевод. Он ничего не даст - нужно обучать прихожан. Для этого нужно разрабатывать программы и литературу, доступную неподготовленному читателю.
Несколько слов о Кочетковцах – православными их назвать нельзя – самая яркая их ересь – отрицание преложения Даров, а об остальных не буду писать, чтобы не перегружать текст.

А зачем нужно чтение Апостола или Евангелия на русском? Каждому православному положено домашнее чтение из Апостольских посланий и Евангелия, по главе в день. При частом же прочтении дома (а это у многих верующих входит в состав вечернего или утреннего молитвенного правила) Апостол и Евангелие очень быстро становится понятным и по-славянски; во всяком случае каждому сразу же станет понятно, какой именно отрывок Священного писания читается в храме.
В крайнем случае, после чтения Евангелия можно в проповеди сразу же пояснять прочитанное на современном языке, хотя проповедь в этом месте литургии все-таки разрушает ее целостность и воспринимается многими верующими как своеобразный «антракт».
Говорю это как регент, а до этого - чтец-псаломщик с двадцатилетним стажем. Мне лично никаких трудностей в понимании Апостола никогда не вызывало: перед службой я обязательно прочитывал текст, положенный в этот день на литургии, один раз - и все становилось абсолютно понятным.
Поэтому, полностью присоединяюсь к тем всечестным отцам, братьям и сестрам, кто считает этот Проект ненужным, служащим разделению и соблазнам в среде православных (сотрудников газеты "кифя" - не в счёт!). Мир в нашей Церкви - это самое главное.
Поэтому предлагаю снять проект с рассмотрения. Или оставить пп. 1, 5 и 6.

Заповедью человеческую (о ценности любого языка) нельзя отменять заповедь Божию.
"дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца"; (Флп.2 5-11)
Это место писания читается в нашей церкви в 50 раз чаще любого другого – на все Богородичные праздники и почитание всех её икон. Нельзя упрямо добавлять "всякий язык, кроме русского ….".
"Ибо написано: Живу Я, говорит Господь: предо Мною преклонится всякое колено, и всякий язык исповедает Бога. Итак, каждый из нас за себя даст отчет Богу." (Рим.14 11-12)
"Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык." (Ис.45 23)
Повторю свои мысли из письма перед архиерейским собором к Сергию, нашему митрополиту Воронежскому и Борисоглебскому: я, как и все христиане знаю, как легко и благодатно молится в храмах и в других святых местах. Знаю, как хорошо молиться перед "намоленными" иконами, и что благодать нашего Господа более всего посещает те места, где собраны люди во Имя Его. Поэтому мне вдруг стало понятно, что наш современный русский язык теперь остался без помощи благодати, т.к. он лишён возможности служить Господу. И сейчас мне кажется, что более правильно и честнее обратиться к Вам с вопросом: – "Что будет с тем языком, который не служит Господу?" … язык начнёт меняться и облагораживаться только тогда, когда мы будем на нем и служить Богу и говорить в миру, т.е. когда мы будем его воцерковлять. А пока остается только страшное ожидание – что будет с людьми, для которых русский язык сейчас является живым языком только для общения между собою.

Я много лет читаю в храме апостол, а также на клиросе. Понимаю, что ценность языка как средства заключается в том что, мы на нем молимся. Но ведь молитва это не произнесение звуков или вычитывание текста, а диалог. На каком языке должен отвечать мне Господь? На церковнославянском? Я много лет честно старался получить в полноте эту драгоценность – наш церковнославянский язык, но понял, что это как раз тот случай, когда богатому трудно войти в царство небесное. Если это и получится, то не с кем будет поделиться.
В настоящее время, те, кто связывает бремена тяжелые и возлагает их на плечи других, и что делал я и сам, должны признать, что они сами не могут говорить на церковнославянском. Я не знаю в нашей церкви ни одного человека, который вышел на амвон и сказал бы на церковнославянском языке проповедь минут на 10. А ведь любой "понимающий" церковнославянский должен это уметь делать, ибо иначе получается, как в студенческой присказке: У студента как у собаки, глаза умные-умные, но сказать ничего не может.
Из 14 главы 1 Послания к Коринфянам явно следует необходимость служить Богу и на церковнославянском и на русском языке, не надо запрещать или то или другое. Надо дать возможность человеку выбрать самому то, что его делает ближе к Богу (т.к. каждый за себя даст отчет Богу).
И последнее. Очень обидно за церковнославянские тексты, которые (В ЦЕЛЯХ ПОНИМАНИЯ!!!) стали писать буквами русского алфавита. Покажите мне человека, который отдаст своего ребенка в школу, где учат писать: "Ду ю спик инглишь", Шпрэхен зи дойч", "Май мазе, фазе и гёрл…". Но именно такие люди спокойно это делают с церковнославянским. Это называется лицедейство. Надо либо перевести, либо служить как старообрядцы (а не приставлять заплаты к ветхой одежде отодрав от новой).
Отношение к дискуссиям про язык раскрывается в подходе. Все знают выражение "Русь святая, храни веру православную". А ведь если это понимать по-русски – это ересь. Ведь правильно не "храни", а "живи верой православной". Хранить как в музее, т.е. умиляться ценности, держать в сундуках, сдувать пыль, запрещать трогать руками, допускать только в часы работы – это не для Веры Православной. Умиляться тем, что наши молитвы звучат как у отцов – это последнее из утешений. "Вперед – к отцам!" – это настоящий девиз Веры.
Аминь.

Беглый обзор накопившихся здесь (как и на "Богослове.ру") нескончаемых протяженно-сложеных виршей комментариев убедил в том, что исходный предмет обсуждения давно канул в лету, а на повестке дня - паки и снова доводы "за" и "против" поновления цсл текста богослужений. Что ж, принужден высказаться по таковой вбок-от-темы повестке...

Попробую - якоже можах - как можно спокойнее, молитвенно и мирно разобрать аргументы адептов лагеря "Ничего не тронь!".

Аргумент 1.
ЦСЯ - цементирующее средство единства славянских народов.

Был только что на Украине (пардон тамошним резидентам, что пишу "на", а не "в": это не великорусский шовинизм, а привычное словоупотребление). Украинского языка не знаю, но отношусь к нему уважительно, как к любому самостоятельному языку.

К слову, ситуация с украинским почти идентична ситуации с пониманием ЦСЯ. Очень много родственных русскому лексем, так что при общении с украиноговорящим субъектом в целом некую канву того, о чем идет речь, уловить можно. Но! Все равно ловил себя на том, что как только в речи встречалось хотя бы одно незнакомое слово, то мозг сразу включался на перевод. И непосредственность коммуникации мгновенно становилась опосредована механизмом перевода. Не специалист в психолингвистике и т.п., но думаю, что это общее свойство человека. Соответственно, то же относится к пониманию любого неродного языка.

Но вернусь к единству славянских народов. Во время поездки пять раз был на храмовом богослужении. Действительно, после полного засилья :) "мовы" за стенами храма, цсл речь поначалу воспринимается как что-то более привычное. Но последнее слово является здесь, пожалуй, ключевым. Цсл звучание на богослужении не столько способствует единству и общению "славянских народов", сколько воспринимается как один из элементов привычного чина (и антуража) богослужения, подобно каждению, пению хора, облачению клира и т.д.

Примечательно, что самый живой момент общения и единства был наблюдён во время единственной проповеди, которую довелось услышать (почему-то в храмах на литургии не проповедовали - это в восточной половине Украины, где, собственно, и был). Священник, зная о присутствии на богослужении гостей из Москвы, в своем слове попеременно переходил с украинского на русский и обратно. Этот знак уважения сам по себе был очень приятствен. Но удивительно другое. Это живое слово (осторожно! кощунственная мысль!) во многом больше, чем само предшествующее богослужение, поспособствовало атмосфере общения в храме, после чего мы очень приветливо и радушно были приняты прихожанами. Не будь этого двуязычного слова, боюсь, мы бы остались для местных прихожан лишь обычными захожанами...

Завершая, выскажу вторую кощунственную мысль. После этой проповеди подумалось: как, интересно, воспринималось бы богослужение, если бы не только проповедь, но и сама служба совершалась бы в подобной ситуации на двух языках? К слову, подобная практика распространена в православном мире и как раз там, где культурная среда именно не моноязычная. Примеры можно было встретить (не знаю, как сейчас) даже в Москве, где, например, в подворье Православной церкви в Америке служба совершалась одновременно на ЦСЯ и английском. Смею уверить, единство - теперь уже не только славянских, но и иных православных народов - не только не страдало, но и укреплялось.

С ув., Максим

Категорически против внесения изменений в богослужебные тексты на ЦСЯ. Поддерживаю пункт о издании словарей ЦСЯ, в включением в них объяснений наиболее труднопонимаемых мест из служб, различных учебных материалов. Считаю более целесообразным пропагандировать и разъяснять имеющееся, чем принимать что-то новое, которое еще неизвестно каким получится.

Однажды на службе пришлось случайно прочитать Апостол на русском языке. Дело было так. Храм был новопостроенный, была первая служба. Апостол был в единственном экземпляре. Когда я вышел его читать, то к своему удивлению увидел, что он был на русском языке. За неимением другой возможности пришлось читать на русском. Было немного непривычно. Однако люди, присутствовавшие на богослужении, нисколько не возмущались этим, и никому в голову не пришло обвинить настоятеля и меня в обновленчестве. Кроме этого, знаю несколько приходов, где Деяния Апостолов перед пасхальной службой читают на русском языке (в частности, подворье Оптиной Пустыни в Петербурге). Никто из прихожан не жалуется, а храм этот всегда битком забит верующими!

Почитала дискуссию и не могу сдержать удивления. Становясь христианами, мы учимся не держаться за букву, которая, как известно, мертвит, а животворит совсем не она. Все здесь присутствующие знают, что Господь не говорит на сакральных языках, будь то арамейский, греческий, латынь или церковнославянский. На этом основании и святые Кирилл и Мефодий переводили на новый, отнюдь не сакральный язык. Господь обращается к каждому на его языке, на его наречии и не требует обращения к Себе лишь на одном сакральном.

Поэтому оснований для того, чтобы даже НЕ ПРАВИТЬ совершенно непонятные слова на более понятные современному человеку, т.е. не делать то, что делали полторы тысячи лет при переписывании священных книг простые переписчики, на самом деле просто нет. Разве может кто взять на себя ответственность запрещать человеку понимать слова, которыми он сам обращается к Богу во время богослужения? Я имею в виду - обоснованную ответственность.

Мне, конечно, могут ответить: выучи непонятные слова. Но разве так говорил Господь? Он говорил с людьми на простом арамейском. Апостолы в Пятидесятницу не открывали словари церковноарамейского языка. Не к этому призывали Кирилл и Мефодий, Стефан Пермский, Николай Японский и многие святые. Они шли навстречу человеку, которому и так еще предстоит много узнать о христианской вере. Так зачем же нам сегодня, когда есть возможность поправить эти тексты, ставить дополнительные преграды, простите - налагать бремена неудобоносимые?..

Священный язык, употребляемый при богослужении, отличающийся от обыкновенного разговорного языка, требуется и держится духом церковности и служит досточтимым его выражением. С ним свыклось и его охраняет благоговейное чувство верующих. Для слова молитвы и богослужения он то же, что священные облачения, употребляемые священнодействующими при богослужении. Молиться и совершать богослужебные действия, по-видимому, можно и в простой обычной одежде: сила молитвы и сила таинства не зависит от такой или другой одежды. Но предание, вера и благоговение узаконили для совершающих богослужение особые одеяния, служащие священными одеждами и употребляемые только в церкви или при совершении церковных священнодействий. Попробуйте изменить этот обычай!.. Если не заговорит в вас против этого ваше религиозное чувство, против вас восстанут другие, руководимые духом церковности, более вас дорожащие преданием и святынею церковных обычаев. Нам кажется, нельзя отрицать аналогии между отменою церковных облачений при богослужении и отменою священного языка и заменою его простым разговорным языком в молитвенных обращениях к Богу, и если первое чадам православной Церкви показалось бы дерзновением, нарушением церковности, то и на второе едва ли бы равнодушно согласились те, у которых силен дух веры и церковности.
И в Греции, откуда мы получили христианство и правила, упорядочивающие церковно-религиозную жизнь и церковную обрядность, язык, употребляемый при богослужении, отличается от нынешнего новогреческого языка, на котором говорят и пишут современные греки, — отличается, если не более, то не менее, чем славянский церковно-богослужебный язык отличается от современного русского языка, и все православные греки дорожат этим языком, и там никому не приходит на мысль заменить древний греческий язык, на котором молились и писали святые отцы Церкви, языком новогреческим.
Итак, данный проект следует снять с рассмотрения, как вносящий смуту в сознание верных чад Русской Православной Церкви, несмотря на все причитания заполонивших этот форум представительниц обновленческой доктрины искоренения ЦСЯ из богослужебной практики Русской Церкви.

По моему разумению, Господь являет Свою Волю в церкви через святых людей. И Он, через святого свт. Феофана Затворника сказал Церкви, Главой которой Он является, что \"...новый перевод богослужебных книг неотложно необходим. Ныне-завтра надобно же к нему приступить, если не хотим нести укора за эту неисправность и быть причиною вреда, который от сего происходит.\"
Мне не совсем понятно, почему люди, считающие себя членами Церкви, христианами, противятся призыву святого, а, если по большому счёту - призыву Господа своего, тем самым - отвергают Его Волю о жизни Церкви?

Несколько доводов
против русификации богослужения
(критические замечания к проекту документа «Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века»)

Считаю своим пастырским долгом принять участие в открывшейся дискуссии о содержании проекта документа «Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века», составленного Комиссией Межсоборного присутствия.
Документ этот неоднороден и внутренне противоречив. В нем содержатся бесспорные и верные утверждения о церковнославянском языке, как например: «Он является не только достоянием нашей Поместной Церкви, но и общекультурной ценностью, которую следует беречь и хранить» (п. 1).
«Важной задачей остается организация работы по широкому изучению церковнославянского языка» (п. 5).
В документе говорится о необходимости «благоговейного и бережного отношения к Преданию Церкви» (п. 7).
С этими мыслями всякий благочестивый человек не может не согласиться. Отрадно, что обсуждаемый документ не забывает о них.
Вместе с тем, главным содержанием рассматриваемого документа является проект реформации богослужения Русской Православной Церкви. Прежде чем предлагать реформу богослужебного языка и редактировать священные тексты, доставшиеся нам от отцов и дедов, следует ответить на один вопрос – а нужна ли такая реформа Церкви?
Лично я убежден, что подобная реформа не только не нужна, но вовсе недопустима. Из беседы с разными людьми, которые регулярно использует церковнославянский язык в своей молитвенной практике, я сделал заключение о том, что подавляющая часть священнослужителей, монашествующих и воцерковленных мирян видят в искажении богослужебных текстов лишь зло и вред.
Интересно отметить, что люди малоцерковные также доверяют Православной Церкви по-преимуществу в силу того, что она «традиционна». Если в Церкви провести богослужебную реформу, можно ожидать не «притока» новых прихожан, а потерю подавляющего большинства тех людей, кто считает себя православным, но не склонен к частому посещению храма и богословию.
Фактически сегодня за реформу в Церкви выступает очень немногочисленная, но весьма активная группа по-обновленчески настроенных верующих, которые плохо знают и не любят наше православное богослужение.
Между прочим, эти люди (среди которых есть и имеющие священный сан) не только готовят грядущую обновленческую реформу Церкви, но под шумок уже проводят ее, проявляя личную инициативу по коверканию и вивисекции православного богослужения. Мое предложение состоит в том, чтобы прежде принятия каких-либо документов о церковной реформе применить канонические меры к подобным самодеятельным инициаторам как к нарушителям священнической присяги. По крайней мере, необходимо исключить участие таких обновленцев-практиков в решении данной проблемы.
Между прочим, эта мысль отражена в рассматриваемом проекте, где регламентируется: «Использовать за богослужением в приходах и монастырях Русской Православной Церкви дозволяется лишь книги, одобренные Высшей церковной властью» (п. 3).
Если не принять предохранительные меры к реформаторам сейчас, прежде принятия проекта о реформе богослужения, кто из бегущих впереди паровоза будет выполнять это постановление в будущем?..

Ниже приведем несколько доводов против осуществления богослужебной реформы в нашей Церкви, сопровождая их примерами из пастырской практики.

1. Богослужебные тексты не дозволительно редактировать и переводить на новые языки по причине возможного случайного непреднамеренного догматического искажения их смысла.
В начале 90-х годов для восстановления нашего храма предложила свои услуги бригада рабочих с Западной Украины. Как настоятель, я спросил их, какой они веры. Все дружно заявили, что они православные.
– Символ веры знаете?
– А як же!
– Ну, пусть старший прочитает.
– «Вирую во Единого…»
– А почему по-украински, а не по-славянски?
– Мать так с детства научила.
– Ну, читай. Послушаем.
Как я и ожидал, на восьмом члене услышал слова:
– «В Духа Святого Господа Животворящего, от Отца и Сына исходящего…»
Пришлось объяснить парням, что они исповедуют не православный Символ веры, а его искаженную еретическую «версию», содержащую латинскую вставку «филиокве» («и от Сына»).
Таким образом, при переводе с церковнославянского языка на украинский в Священный текст вкралась догматическая ошибка.
Кто даст гарантию, что при новом переводе на русский или украинский язык не возникнет подобных (или более тонких) смысловых искажений?

2. Недопустимо использовать новые переводы богослужебных книг по причине их сознательной преднамеренной порчи злонамеренными справщиками.
Несколько лет назад среди верующих москвичей получил распространение Служебник на русском языке. В это издание были включены все литургические тексты – антифоны, ектеньи, священнические молитвы и возгласы. Многие прихожане радовались тому, что имеют под рукой те тексты, которые они слышат на богослужении, а, сверх того, и те тексты, которые им не положено слышать.
Я не запрещал верующим пользоваться этим Служебником, пока не обнаружилось, что на Великом входе и всех ектеньях на первом месте в Служебнике поставлено имя Великого Господина и Отца нашего Святейшего Папы Римского…
(Между прочим, на втором месте Служебник предлагал поминать Патриарха Московского и всея Руси.)
Служебники пришлось изъять из обращения и сжечь в церковной печи на праздник Торжества Православия.
Лично я бы не стал доверять исправление церковных книг людям, проявившим свою склонность к экуменической, а также реформаторской и обновленческой деятельности.


3. Поверхностно и несостоятельно мнение о том, будто церковнославянский язык менее понятен, чем русский.
Одним из самых трудных для восприятия текста Священного Писания считается книга Апостол. Реформаторами немало было сказано о неудовлетворительности славянского перевода Посланий св.апостола Павла и о том, что его якобы необходимо заменить на русский текст.
По моему глубокому убеждению, восприятие текста на слух в определяющей степени зависит от понимания его смысла чтецом.
Однажды я служил в храме, где литургическое зачало Апостола читал юный алтарник. Возглашал он довольно складно и певуче, но я ничего не понял из прозвучавшего текста. И это несмотря на то, что данное апостольское зачало я накануне прочитал и даже подробно разобрал его толкование. Я спросил у алтарника:
– Ты сам-то что-нибудь понял из того, что читал?
Он честно признался:
– Нет, конечно. Я и не пытаюсь никогда вникать в смысл этого непонятного текста.
Если же священный текст читается с разумом и предварительным разбором, слушающие в храме обязательно поймут его смысл, не зависимо от того, прозвучит он на русском или на церковнославянском языке.
Убедительное подтверждение этому преподали мне два алтарника в нашем храме (7-й и 8-й класс). Воскресный Апостол они читают попеременно. Накануне мы с обоими разбираем смысл очередного зачала и отрабатываем чтение, чтобы оно звучало без ошибок.
Однажды встретился текст из Послания к евреям: Аврааму бо обетовая Бог, понеже ни единем имяша болшим клятися, клятся собою, глаголя: воистину благословя благословлю тя и умножая умножу тя (Евр. 6,13-14).
Я спросил у одного алтарника, потом у другого:
– Ты что-нибудь понял?
– Нет, – ответил каждый из них.
Прочитали по-русски. Я повторил вопрос.
– Теперь поняли?
Ответ меня ошеломил:
– Нет. Все равно не поняли.
Это чистосердечное признание свидетельствует о том, что трудным для восприятия является не язык, а глубокое содержание текста Апостола. Для того, чтобы воспринять его требуется знание Ветхого Завета, опыт размышления над смыслом Божественного Откровения, укорененность в традиции Святоотеческого его толкования и, наконец, многократное обращение к самому первоисточнику.
Случайно зашедший в храм человек, скорее всего, мало что поймет с первого раза из слов апостола Павла. И виноват в этом не славянский язык. На русском языке такой человек воспримет ничуть не больше.
Желающие же уразуметь слово Божие, должны для этого потрудиться, а не говорить, будто православная традиция плоха.


4. Русификация литургических текстов недопустима потому, что она уродует и искажает мелодический строй богослужения.
В начале утрени в праздничные дни звучит торжественное песнопение: «Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне». Слово «явися» по-русски означает «явился». Это – глагол совершенного вида (уже «явился»), и его не следует путать с формой побудительного наклонения («явись!», «появись!»).
На это любил обращать внимание известный нео-обновленческий лидер священник Георгий Кочетков. Помню, как певчие еще продолжали произносить общеупотребительное слово «явися», а отец настоятель требовал, чтобы согласная «л» в центре слова звучала акцентировано и протяжно: «явил-л-л-л-лся».
Так обновленцы ввели в церковный обиход новый певческий прием – распевание согласных звуков. Из светских исполнителей характерным растягиванием согласных отличался бард Владимир Высоцкий: «Затопи ты мне баньку по-бел-л-л-л-л-ому…»
Для Высоцкого этот нетрадиционный певческий прием служил формой выражения страдания души. Выпячивание Кочетковым согласных означало отсутствие у него музыкальной культуры и вкуса. В результате страдал мелодический строй богослужения.


5. Ломка богослужения в малом неизбежно приводит к искажению богослужения в целом.
Реформаторы нередко говорят, что ради «лучшего» понимания следует заменить отдельные слова на более привычные. Первым претендентом на такую замену является слово «живот», которое предлагается заменить на слово «жизнь».
Сильно ли пострадает от такой замены православное богослужение?
По нашему мнению, богослужение изменится радикально. Речь идет не только о часто повторяющихся ектеньях, где звучит призыв: «Весь живот наш Христу Богу предадим!»
Придется изменить тропарь Пасхи, в котором воспевается, что Христос «сущим во гробех живот даровал».
До неузнаваемого изменится тропарь праздника Успения Пресвятой Богородицы. Православная Церковь поет: «преставилася еси к Животу, Мати сущи Живота». После обновленческой реформы этот стих превратится в нечто неудобовыразимое и неудобовыпеваемое: «переставилась к Жизни, Мать Жизни» (прошу прощения у благочестивого читателя за этот омерзительный перефраз).
Таким образом, изменение в ектенье слова «живот» на «жизнь» неизбежно приводит к необходимости изменения пасхального богослужения, равно как многих других праздничных служб. Без всякого сомнения, обновленцы иначе, чем все члены Русской Православной Церкви, празднуют Пасху, Успение и другие торжества в круге церковного года.
То, о чем мы сейчас пишем, представляет собой реальную программу обновленческой реформации нашего богослужения. Ведь не в шутку, а на полном серьезе о.Георгий Кочетков предложил свою уродливую и безвкусную редакцию венчального прокимена: «…Жизни просили у Тебя, и дал им» (вместо общепринятого «…Живота просиша у Тебе, и дал еси им»). Попробуйте пропеть этот стих без вспомогательного глагола «еси»!

6. Зачем редактировать то, что и так понятно?
Слово «живот» объявлено церковными реформаторами «устаревшим», «непонятным», требующим исправления.
Однако это вовсе не так. В современном русском языке, как в литературном, так и в разговорном, это слово в значении «жизнь» используется весьма широко. Множество поговорок является тому неоспоримым свидетельством: «не щадить живота», «не на живот, а на смерть» и т.п. Так что в церковном богослужении это слово отнюдь не является самым непонятным.
Взять для примера греческие заимствования в церковном обиходе, которые вовсе не понятны человеку, далекому от богослужебной жизни. Что такое «эпитрахиль» или «омофор», и чем они отличаются друг от друга? Подобных недоуменных вопросов можно задать много. Однако никому в голову не пришло начать церковную языковую реформу с них.
Если уж реформаторам так приспичило заменить в ектеньях «живот» на «жизнь», следует потребовать от них замены и слова «Аминь» на что-нибудь более понятное.
Действительно, это слово совершенно не понятно обычному человеку. Не все ведь знают, что слово «Аминь» имеет древнееврейский корень «быть истинным» (и связано с именем Божиим: Бог есть Истина – Аминь).
Поэтому, обращаясь к обновленцам, можно предложить им в качестве замены традиционного «Аминь» на что-нибудь более современное и понятное следующие варианты: «Так точно!», «Нехай так будет!», «О Кей», «Мы все, ну очень согласны!» (Разумеется, эти эквиваленты слова «Аминь» следует использовать только при условии замены «живота» на «жизнь»).
Обращаясь же к православным людям, выскажем свое глубокое убеждение: коверкать наше богослужение недопустимо ни в малом, ни в большом.

7. Что надо делать и чего не надо делать реформаторам.
Сторонники проведения богослужебной реформы оправдывают ее тем, что «на протяжении своей истории церковнославянский язык, как и другие языки, сохраняющиеся в постоянном употреблении, непрерывно развивался» (п. 2).
Мысль, безусловно, верная. Каноны преподобным Антонию и Феодосию Печерским, преподобному Сергию Радонежскому и преподобному Серафиму Саровскому несколько отличаются по стилю языка, потому, что они были составлены в разные столетия. Но это отнюдь не означает, что нужно редактировать более ранние тексты под эталон более поздних. Старые каноны уже являются достоянием Церкви. Они проверены временем и не требуют модернистской редакции.
Совет реформаторам можно дать такой. Сегодня перед нашей Церковью стоит огромная и актуальная задача – составить на «современном» церковнославянском языке службы многим десяткам и сотням прославленным в последние годы Святым. Все, кто имеет желание и творческое вдохновение участвовать в обновлении богослужения, могут направить свою созидательную энергию на составление стихир, тропарей, канонов и акафистов Новомученикам и Исповедникам Российским.
Правда, эта задача более сложная и ответственная, чем отцеживание комаров в старых добрых богослужебных текстах.

К вопросу перевода богослужения на национальный язык.
Нация,прежде всего, категория Политическая,иными словам, атрибут гражданского общества,в котором Церковь отделена от Государства.Мы живем в условиях гражданского оющества, где политика,прежде всего-это борьба за власть.Перевести богослужение на русский язык-неизбежно привнести в Церковь дух борьбы за власть.

Мне думается, решение вопроса о понятности богослужебного языка надо начинать с опознания Воли Божией на это. Надо присмотреться и увидеть знамения Божии. А знамения к тому, чтобы богослужебный язык был понятен народу, есть. Апостол Павел, свидетельствуя о Христе, готов был идти на многие уступки, чтобы его свидетельство было принято во спасение тех, кому он свидетельствовал. Он готов был отказаться от своего спасения ради спасения других. И поэтому, мне кажется, он призывает нас примером своей жизни не противостоять тому, чтобы язык богослужения был понятен народу. Он никогда бы не сказал людям: \"Лентяи, не знаете ЦСЯ, учите, если хотите спастись, это ваши проблеммы.\" В этой связи мне приходят на память слова Владимира Солавьёва: \" Мы спасаемся тогда,когда спасаем других\". Если мы не продолжаем служения Христа по спасению этого мира, то наше личное спасение под большим вопросом.
И ещё, когда стоишь в храме на Литургии оглашаемых и видишь и слышишь как происходит чтение Писания, то задаёшь себе вопрос, вот если бы Христос видимым образом оказался среди нас и Ему дали бы прочитать Писание и сказать слово, как бы Он поступил. И совесть мне подсказывает, что Он прочитал бы на понятном присутствующему народу языке, как он делал, когда нёс Благую Весть. Он говорил с народом на его разговорном языке - арамейском. И сразу, после чтения, Он сказал бы Слово. Потому, что на Литургии оглашаемых присутствуют оглашаемые, т.е.люди, которые проходят научение христианской вере и христианской жизни, и для них услышать и понять слова Писания, услышать проповедь на эти слова, крайне важно, это центр Литургии оглашаемых. Но Писание звучит на почти непонятном языке и проповедь, если она есть, переносится на конец Литургии верных. А до этого подчиняясь возгласу, \"оглашаемые изыдите...\", они послушно выходят, потому, что на Литургии верных, в нормальном случае, остаются только те, кто причащается. Выходят из храма, не поняв на слух Писания и не услышав Слово Божие, обращённое к ним для научения.

Печально что этот вопрос при всей своей очевидности так жарко обсуждается. Мне кажется что все мы ходим в Храм для спасения а спасение предполагает прежде всего делание, духовное усилие. Без этого усилия действительно мысли быстро скатываются как тут говорилось \\\"ниже пояса\\\". Духовный опыт у каждого свой но без усилий нет и прогресса. Понимание церковно-славянского языка как мне кажется это самый первый шаг еще на стыке мирского и немирского где при помощи привычных инструментов (словари,толковники и т.д) неофит определяет себя как спасающегося. По-моему рассуждения о дословной понятности богослужебного языка несостоятельны именно поэтому- при внимательном и трезвенном участии в богослужении и при ничтожных по сравнению даже с ежедневным молитвенным правилом усилиях по прояснению значений отдельных слов, священные тексты и песнопения обретают потрясающую глубину смыслов заложенных в переплетении обиходного русского языка и церковно-славянской первоосновы. Почему то уверен что перевод каким бы он ни был разрешенным и правильным неизбежно сломает эту многогранность, ибо любой перевод неизбежно меняет акценты. Важным является и то что смысл богослужения можно постичь только верующим, для остальных оно так и останется кашей из непонятных слов и глупых обрядов, и в этом смысле богослужебный язык выступает как хранитель святыни от праздного любопытства. Что же касается скрепив.... Лично мне отрадно что приведя на службу в свой приход знакомого серба или молдаванина чувствовать что мы молимся на одном языке-это сплачивает гораздо лучше чем раглагольствования оф.лиц о нашей общности.
Что действительно нужно современной Церкви так это просвещение паствы, помочь нововоцерковленным людям делающим первые шаги в духовной жизни открыть всю сакральнось нашего богослужения начиная с внешне непонятного языка, включая смысл чинопоследования служб и далее как Будет угодно Богу.
А что до нас грешных уже много лет пытающихся вступить на этот путь, то руссификация церковных служб мне кажется катастрофой. Если это произойдет, то это будет уже другая церковь- чуждая той в которой мы сейчас. Нашу Церковь называют ортодоксальной, неизменной и это действительно так что давайте хранить ее а не приспосабливать. Церковно-славянской богослужебный язык - уникальнейшее явление и любая хирургия на нем пускай и с лучшими намерениями будет иметь непредсказуемые в своей разрушительности последствия. На этом языке молились наши святые Отцы и независимо от удаленности от нас никто из них не пытался обстругать богослужение под нужды времени.
Поэтому мне кажется что обсуждаемые реформы не только бесполезны по сути, но очень опасны по существу

Спор о возможности/невозможности молиться на русском языке уже такой давний, что пора понять: не будет здесь согласия. Кому-то дорога возможность молиться на церковнославянском, а кому-то важно молиться и сердцем, и разумом, т.е. на понятном языке. Есть еще и миссионерски настроенные люди, которые не хотят закрывать дорогу в храм для тех, кто еще не в церковной ограде. Какой же выход, если согласия достичь не удастся? Надо дать возможность и тем, и другим. Пусть те, кто хочет молиться на русском, имеют такую возможность, получив на это благословение священноначалия. Пусть будут миссионерские приходы, в которых будет понятное богослужение. И пусть будут обычные, традиционные приходы.

Теперешнее стремление реформаторов снизить высоту звучания богослужебного языка – не есть ли признак интеллектуальной и духовной ограниченности этих людей? Не способных поработать Богу со смирением, не умеющих постигнуть сущностное значение слова, смысл образного звучания, психологический настрой речевого ритма – то, что народная культура всегда понимала и умела ценить.
Издревле народная культура, сформированная многими веками разумного общения людей, знала, что речь попроще возможна между равными, почтительнее – при разговоре со старшими... Что при обращении к людям высокопочитаемым – князю, государю требовалось большое внимание к своей речи и особо продуманный подбор слов, а в обращении к Богу – напряжение всех духовных сил и способностей. Этот принцип отразился и в таких духовных документах истории, какими являются архитектурные сооружения.
Именно благодаря такому строю культуры и получилось, что в любом городе самое красивое здание – храм.
История христианской Церкви знает немало попыток и активных устремлений к реформам по указаниям изменчивых веяний разных эпох, политических ситуаций, капризов и ошибок гордой светской науки. Если бы Церковь реформировалась и металась в угоду этим сменяющимся требованиям момента – она давно бы рухнула. Благословенный консерватизм Православной Церкви обеспечил ей спасительную устойчивость в веках. Опираясь на него, она выдержала и трехвековые гонения языческой власти римских императоров, и удары иконоборцев и отступников позднейшей власти, и татаро-монгольское иго, и (южные славяне) – иго турецкое, и, наконец, тягчайший гнет бесчеловечного большевистского безбожия.
Так что все усилия Александры из внутрицерковной секты священника Кочеткова доказать, что реформ богослужения ждут многие люди - является ложью. Наш народ дюбит церковнославянский язык и будет защищать его как святыню церковную от поругания современных обновленцев.

С проектом в целом согласна - давно ожидается что-то подобное, можно сказать - носится в воздухе. Если поговорить на эту тему с батюшками где-нибудь в глубинке, а не только в столицах - это сразу понятно.

Пункт 4.2 - об употреблении текстов на национальных языках - безусловно, нужно применять и к русскому языку, но делать это на усмотрение приходских общин, т.е. только при желании настоятеля и прихожан, всех вместе.

Высокочтимые отцы и матери, братья, сестры, коллеги... Здесь уже были высказаны очень глубокие и весомые аргументы в защиту церковнославянского языка. Добавлю немного:
Церковнославянский язык - есть сокровище нашей Церкви и нашей русской культуры. Только тот, кто плохо понимает этот постулат, кто не является сам носителем это тысячелетней русской церковности, давшей миру великий сонм святых, кто не является носителем великой русской культуры, несшей миру Христа, только тот может поднять руку и положить начало реформированию языка на котором мы обращаемся к Богу. Культура - есть множество ассоциаций, которые связываются между собою невидимыми глубокими связями. Существует такое определение культуры, данное в свое время социальным психологом Щепаньским (цитировала по памяти). Церковнославянское слово - есть пример такой множественности ассоциативных духовно-культурных связей. Если взять одно только слово и начать его объяснять несведущему, то трудно будет остановиться: за каждым почти словом, выражением, устоявшимся синтаксисом церковнославянского языка кроется смысловое море, которое от верхнего , как бы, или ЯКОБЫ ПЕРЕВОДИМОГО, слоя, влечет нас в духовные глубины, приводящие в океан догматики, - и все это не может постигаться только на лекциях и на уроках. Всему этому ПОСТИЖЕНИЮ смыслов церковнославянского слова учит Церковь во всем круге богослужения, в таинствах и может прежде всего - в церковной педагогике - АСКЕТИКЕ, которая разумеется не для одних монахов существует, а для всех абсолютно, кто хочет начать жить по Евангелию.
Именно язык является "проводником" и наставником в воспитании духовного, обновленного человека. Не нужны здесь никакие облегчения - это обман и самообман. Путь не прост, не сразу дается человеку в руки духовное знание, но дается оно по мере преодоления самого себя, по мере очищения - как плоды, взятые духовным воином в духовной брани.
На форумах, где обсуждался "Проект" упоминался словарь паронимов О.Седаковой. Приведу оттуда один только пример: "Свете тихий" - как перевести здесь слово "тихий", а перевод нужен, потому, мол, что многие "непосвященные" и простодушные воспринимают это церковнославянское слово по-русски - тихий - он и есть тихий. Седакова переводя дает такое объяснение церковнославянскому слову: "радостный и не агрессивный, не таящий в себе опасности". Не буду углубляться в разбор этого перевода и самого подхода.
Скажу только, что народ церковный прекрасно понимает - чует подлинный смысл и благоговеет перед ним. Хотя бы потому, что речь тут идет о Самом Господе, а самый рядовой прихожанин читал Евангелие и помнит Самохарактеристику Господа: «Научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим» (Мф. 11:29). - Вот и все. А далее начинается другое - что такое "кротость", что такое "смирение" - человек открывает Авву Дорофея, затем Лествицу, затем тематические указатели Макария Египетского, и так далее, пытаясь при том и самому быть кротким и смиренным в то время как Воспитатель-Господь посылает человеку искушения и испытания, в ходе которых человек научается и ОБРЕТАЕТ ГЛУБОКОЕ ПОНИМАНИЕ этих слов "Свете тихий". Они становятся его плотью и кровью, его опытом, его добродетелью.
Нам же предлагают вместе с переводами фактическое разрушение церковной педагогики (аскетики), нам предлагают искажение ПУТИ, который проложен нам Самим Подвигоположником- Христом. Надо хорошо понимать, что правки, это УНИЖЕНИЕ великого церковнославянского языка - есть дань богу мiра - имя которому КОМФОРТ.
Повторю и еще одно: церковный человек, не может не понимать явственно, что начало правок приведет к ЦЕПНОЙ РЕАКЦИИ переводов. Нужно будет и ту же Лествицу перевести на современный русский.
Результаты будут сверх плачевными: не только в отношении спасения душ, но в отношении жизни всей нашей церкви. Разве нужны нам в наше неустойчивое, сложное и опасное время еще и зыбкая почва под ногами там, где человек всегда обретал духовную и даже житейскую крепость и силу?

Всем сердцем уповаю на то, с помощью Божией Проект будет отложен, свернут. А вместо него будет положено начало серьезных работ по духовному изучению церковнославянского на самых разных уровнях, связывая "слова" с всем опытом жизни и воспитания человека в Церкви.

Мне думается, что Церковь есть, в каком - то смысле, путь и врата в Царство Небесное для каждого человека. И непонятность богослужения не даёт тысячам и тысячам людей встать на этот путь, войти через эти врата, обретя Жизнь вечную. Эти люди могут просто духовно погибнуть. И Господь на Страшном суде спросит нас: \"Где эти люди?\", как Он спрсил Каина: \"Где брат твой Авель?\"

Святогорец архимандрит Софроний (Сахаров) рассуждал о мнимой проблеме непонимания церковнославянского языка так: «Все без исключения затрачивают огромные усилия для усвоения сложных терминологий различных областей или технического знания… Для такого – овладеть совсем небольшим количеством неупотребительных в обыденной жизни слов – дело нескольких часов».

Церковнославянский язык не представляет собой хоть сколько-нибудь трудной или тем более непреодолимой преграды к пониманию смысла богослужебных текстов. Усилия на изучение какого-нибудь иностранного языка несоизмеримо выше тех усилий, которые человек должен затратить на простое ознакомление с церковнославянским языком. И, тем не менее, по-английски у нас говорят почти все.

И в самом деле – сейчас, в век всеобщей компьютеризации и глобальных коммуникаций, когда современный русский человек ради посещения других стран легко овладевает двумя-тремя иностранными языками и не менее легко овладевает языком современного мультимедийного сообщества, такие благозвучные русские слова, как «толерантность», «памперс», «саммит», «популизм», «плюрализм», «мораторий», «гомосексуал», «супермаркет», «рейтинг», «брифинг», «шопинг», «мониторинг», «тюнинг», «маркетинг», «консалтинг», «холдинг», «пирсинг», «роуминг», «блокбастер», «спонсор», «правайдер», «гастарбайтер», «лузер», «юзер», «бартер», «блоггер», «дилер», «киллер», «брокер», «риэлтор», «байкер», «ньюсмейкер», «спикер», «продюсер», «дистрибьютер», «префект», «омбудсмен», «мэр», «фьючерс», «секьюрити», «комьюнити», «паблисити», «брэнд», «трэнд», «референдум», «уикенд», «копирайт», «парадигма», «имидж», «бонус», «кворум», «рэкет», «дефолт», «камикадзе», «депозит», «мэйнстрим», «консенсунс», «дефиле», «бутик», «ремейк», «импичмент», «муниципалитет», «менталитет», «менеджмент», «дресс-код», «топ-менеджер», «медиа-маркет», «гей-парад», «ток-шоу», «прайм-тайм», «ноу-хау», «фифти-фифти», «биеннале», «коттедж», «квота», «сервис», «сити», «овертайм», «дивиденды», «конвергенция», «презентация», «индексация», «ратификация», «пролонгация», «корпорация», «инфляция», «стагнация», «ротация», «приватизация», «эксклюзивный», «адекватный», «инновационный», «ликвидный», «политкорректный», «эротический», «ксенофобский» (ругат.), «гомофобский» (ругат.), «миссиофобский» (ругат.), и даже такой чудесный «креатив», как «бюджетный дискомфорт», «гламурный драйв», «ангажированный промоушен» и прочая подобная бартерная транквилизация и хреновина не представляют для него, современного русского человека, никаких затруднений в понимании сей изящной словесности. Запомнить же полтора десятка малопонятных церковнославянских слов – вызывает у того же современного гражданина бурный гражданский протест: богослужение должно непременно звучать на современном и понятном русском языке! Для иных высокообразованных христиан эти полтора десятка церковнославянских слов представляют серьёзнейшее препятствие в деле их спасения: ну, просто невозможно стало спасти свою душу, когда священник на богослужении вместо слова «жизнь» произносит «живот».

Из статьи "Церковнославянский язык – это наш язык для беседы с Богом"
http://blagogon.ru/digest/87/

Только ли с Русской Церкви молятся на языке, который не предназначен для разговорной речи?
Нет, в Греческой Церкви также при богослужении используется древний язык, очень отдаленный от разговорного.
Греческий язык уже несколько веков существует в двух формах: в нем соседствуют «кафаревуса» – архаизированный язык, очищенный от заимствований и приближенный к древнегреческому (в частности, очень близкий к языку Нового Завета и византийскому языку, на котором и составлены православные службы) и «димотика» – разговорный язык, который в современной Греции практически полностью вытеснил кафаревусу. В Элладской Церкви Евангелие и литургические тексты читаются только в оригинале – на языке полутора-двухтысячелетней давности.
Переводы Нового Завета на димотику не раз приводили к крупным волнениям. Первая попытка перевести Литургию вообще датируется 1980-ми годами (пер. митрополита Козанийского Дионисия). В 1990-х служить на димотике стал митрополит Килкисский Апостол: его дважды вызывали по этому поводу в Синод для объяснений. В 2000 году предстоятель ЭПЦ архиепископ Афинский Христодул начал вводить чтение евангельских и апостольских текстов на димотике в афинских храмах, но спустя несколько месяцев оставил это начинание из-за протестов консервативной части греческих верующих.

Несколько лет назад в Элладской Православной Церкви ради миссионерских целей и, прежде всего, ради привлечения молодёжи в храмы был проведён эксперимент по введению современного языка богослужения, который закончился полной неудачей.
По сообщению агентства «Интерфакс» (27.06.2005), «в 2004–2005 гг. в Элладской Православной Церкви проходил девятимесячный “пилотный проект” по использованию в ряде афинских приходов современного греческого языка при чтении отрывков из Нового Завета за богослужением.
По словам архиепископа Афинского и всей Эллады Христодула, испытательный срок показал, что нововведение не вызвало заметного интереса у молодёжи. Между тем именно привлечение молодых людей к лучшему пониманию богослужения было основной целью неудавшейся программы, напоминает греческая газета “Катимерини”.
Представители старших поколений, напротив, считают, что нет смысла изменять звучание библейских текстов, которые они слышали уже столько раз в течение своей жизни».

16 января 2011 года в храме города Волоса Элладской Православной Церкви на праздничной вечерне в честь преп. Антония Великого, на которой служил митрополит Димитриадский и Алмирский Игнатий, возникло напряжение. В ходе службы митрополит Игнатий прочел на современном греческом (димотики) главу из книги Премудрости Соломона Ветхого Завета, и тотчас некоторые из собравшихся стали протестовать, выкрикивая: «Преосвященный, не на димотики, а читайте текст на древнегреческом!». Затем последовал шум и возбуждение внутри храма, и митрополит Игнатий тщетно пытался продолжить чтение.

Это новое свидетельство от наших братьев-греков доказывает, что, оказывается, и древнегреческий язык далеко не плох в духовном смысле, а уж тем более неплох церковнославянский язык, точно передающий смысл богослужения с языка древнегреческого. Наши православные братья-греки ещё раз напомнили нам, каким богатством мы обладаем и как нужно отстаивать наши богослужебные традиции. Постараемся же и мы в России не расточать это богатство.

Как писал протоиерей Валентин Асмус, «Греческая Церковь, надо сказать, до нашего времени верна своему литургическому языку. А современный греческий язык отличается от древнегреческого гораздо значительнее, чем современный русский отличается от церковнославянского. Однако ни одному греку никогда не придет в голову переводить богослужение на современный греческий язык и новые службы составляются на безупречном древнегреческом языке.
Греческая Церковь претерпела многие исторические катастрофы, одной из самых страшных было падение Константинополя в середине XV в. После этого произошло резкое падение образованности, потому что турки не разрешали никаких греческих школ, ни высших, ни даже самых элементарных. И вот, под влиянием этой катастрофы Греческой Церкви пришлось отказаться от древнегреческого языка в одной сфере – в сфере церковной проповеди, но и только! Потому что и богослужение, и чтение Священного Писания на богослужении – все это по прежнему совершается на древнегреческом языке, которому теперь уже больше двух тысяч лет.
И здесь Русская Церковь аналогично с Греческой Церковью тоже хранит свою языковую традицию. В этой традиции соединяются века и тысячелетия, в ней соединяются все православные славянские народы: и болгары, и сербы, и православные в Восточной Словакии – все они, так же, как и единый и неделимый русский народ пользуются одним и тем же церковнославянским языком. Богослужение – это достояние не одного поколения, и церковнославянский язык как объединяет народы, так и соединяет нас с минувшими поколениями вплоть до начала христианства в славянских странах, вплоть до времен святых Кирилла и Мефодия».

http://www.blagogon.ru/news/127/

Думаю, что говоря о соборности и единстве церковного народа, не стоит путать Божий дар с яичницей, т.е. рецепцию с теми информационными технологиями, которые, как я вижу, начали использовать немногочисленные читатели "Русской линии", перебрасывающие сюда без изменений свои реплики с дискуссии на портале "Богослов.ru". Неужели вы думаете, что силами пятидесяти человек изобразите церковный народ?
Для меня очевидно, что мнения в церкви в связи с вопросом необходимости справы или перевода богослужения существуют самые разные. Т.е. в любом случае кто-то окажется обиженным. Да, принимать мудрое решение в такой ситуации трудно. Поэтому самым разумным, возможно, было бы вернуться к предложению участников Поместного собора и дать голос в решении этой проблемы приходам.

1. Необходимо признать проект о роли ЦСЯ вредным, несвоевременным и ведущим не к улучшению Богослужения, а к ненужным дисскуссиям, отвлекающим верующих от молитв и единения с Богом. Вносящим дизгармонию в жизнь церкви. Предполагаемый возможный позитивный эффект от любых даже самых незначительных „улучшений“ слов не идет ни в
какое сравнение с уроном, который эти „улучшения“ нанесут людям, которые были бы готовы придти в церковь, но из за нестроений не придут в церковь Христову.
2.Необходимо признать факт того, что ЦСЯ является неотъемлемой частью современного русского языка, который верующие используют для общения с Богом, для соборной молитвы. Перевод с Русского на Русский или улучшение русского есть глупость и пустая трата времени для Богословов - Пустословов западного образца.
3.Признать тот факт, что те кто не понимают литургий и других Богослужений на ЦСЯ не будут понимать их на любом другом языке. Это непонимание не языковое, а духовное. Люди недостаточно воцеркволенные, всегда борятся с церковью, и чем дальше они от Бога тем яростнее их нападки на форму Богослужений, на язык на молитвы, на поклонение иконам, мощам и т.д. и т.п.
4.Представить ходатайство верующих в Межсоборное присутствие о прещении тех священнослужителей или архиереев благословляющих в местных храмах проведений служб на современных украинском, белорусском или русским языках. Такие действия должны быть рассмотрены, как раскольнические. Любые действия на раскол должны быть судимы согласно Соборным постановлениям.

Большое количество сообщенийподдержки церковно славянского языка дает мне надежду, что мы общими силами, сможем
противостоять темным силам разрушающим единство нашей церкви> по словам Господа нашего и врата адовы не одолеют нашей Православной Церкви. Глава нашей церкви сам Христос и он направит и спасет нашу церковь от перестройщиков разрушителей. Будем все вместе молиться об этом. Главное, чтобы в нас не иссякла вера, чтобы были люди, которым дорого православие, тогда и Бог спасет нас и нашу православную церковь.

Интересно, как бы пошла миссия солунских братьев славянским народам, если бы они только и говорили на греческом языке, ничего не поясняя на родном - славянском...???А какова бы была миссия миссионеров 18-19 веков, если бы и они не использовали местные языки народностей? Современные люди, тоже нуждаются в просвещении, по меткому выражению \"крещены, но не просвещенны\". Поэтому считаю, что некоторые замены славянских слов, действительно трудных для понимания и вызывающие совершенно другие ассоциации восприятия, послужит просвещением для людей которые начинают первые шаги в Церкви и не только новоначальных,но и паствы которая годами молиться в храме не понимая некоторых слов и выраженй. В конце концов речь идет не о замене ЦСЯ русским, что естественно не допустимо, а лишь не некоторой трансформацией.

Хотелось бы ответить Вере Константиновне, (любезно обратившей внимание на мой комментарий).

Уважаемая Вера Константиновна!

Я совершенно согласен с Вами в том, что решения, касающиеся богослужения, не могут быть навязаны \\\"сверху\\\", а должны решаться соборно. Однако, на мой взгляд, в своем стремлении видеть церковнославянский язык неким символом церковного единства, Вы не учитываете два очень важных фактора.
Во-первых - церковнославянский язык принят как \\\"официальный язык богослужения\\\" лишь в пяти из пятнадцати Поместных Церквей, (а именно - в Русской, Сербской, Болгарской, Польской Церквях, а также в Церкви Чешских земель и Словакии). Это, конечно, большая половина Православного мира, но все же - далеко не вся его полнота. Так что не стоит считать приверженность церковнославянскому языку непременным критерием \\\"приверженности\\\" Православию. Тем более что в Сербской, Болгарской, Польской Церкви, а также в Церкви Чешских земель и Словакии есть прецеденты богослужения на \\\"местных\\\" языках, (т.е. на сербском, чешском, словацком, польском, а также на английском - в некоторых сербских приходах США, и португальском - в бразильских и португальских приходах Польской Церкви). Да и в нашей Поместной Церкви, если уж говорить о всей ее полноте, церковнославянский не является \\\"общим\\\", как Вам кажется. Японская Автономная Церковь его естественно, практически не использует церковнославянский, совершая богослужение на японском. При этом - это составная и неотъемлемая часть Русской Православной Церкви и Вселенского Православия.
Причем обратите внимание - здесь речь идет о ПЕРЕВОДЕ ВСЕХ богослужебных текстов, а не корректировка отдельных частей перевода, (как предлагается сейчас в нашей Поместной Церкви и в данном проекте). И стоит особо отметить, что в данных Церквях богослужение на церковнославянском языке никуда не делось. Оно продолжает жить своей жизнью, как неотъемлемая часть церковной традиции. Только
Это во-первых.
Во-вторых - скажите, Вы думаете что в первое тысячелетие Вселенской \\\"Единой Соборной и Апостольской\\\" Церкви было богослужебное единообразие? Нет. Были разные формы и чины богослужения. Разные чинопоследования. Разные подходы к переводу богослужебных текстов. Единообразия не было. Но было Единство. А вот когда иерархи Востока и Запада стали требовать друг от друга \\\"единообразия\\\", (по собственному образу и подобию), начался Великий раскол. И если Вы внимательно посмотрите на полемику латинских и византийских авторов X-XII веков (таких как Патриарх Михаил Керуларий, архиепископ Феофилакт Болгарский или Хью Этерианец), Вы увидите, что их подчас в гораздо большей степени увлекали споры о наличии закваски в евхаристическом хлебе, чем вопрос об устройстве Церкви и роли Папства. На благо церковному единству это не пошло.
Не следует нам повторять этих ошибок и сейчас, (тем более имея наш печальный \\\"поместный\\\" опыт Раскола XVII века). Зная менталитет нашего этноса, можно предположить, что новые \\\"Никоны\\\" и \\\"Аввакумы\\\" найдутся очень быстро.
Именно поэтому я и предложил создать приходы, в которых предварительно вводились бы новые редакции и переводы богослужебных текстов, утвержденные Архиерейским Собором, тем самым избегая возможности вводить их \\\"поголовно\\\", что неминуемо вызвало бы недовольство у значительной части паствы. Ведь Православию свойственны не только консерватизм, но динамика и \\\"икономия\\\" к нуждам и потребностям паствы. Многие не хотят и слышать о возможности каких-либо \\\"корректировок\\\" церковнославянских текстов, ругая инициаторов этих реформ самыми последними словами. А многие потенциальные прихожане не понимают церковнославянского языка, и, не в силах преодолеть \\\"языковой барьер\\\", не могут приобщиться к Церкви. На этом, кстати, успешно играет М. Денисенко (он же - лже-патриарх \\\"Кiевский\\\" Филарет), вводя в своих \\\"приходах\\\" богослужение на украинском и тем самым \\\"переманивая\\\" значительную часть паствы. В Эстонии большая часть паствы непризнанной Московским Патриархатом \\\"Эстонской Апостольской Церкви\\\" также составлена из числа этнических эстонцев, для которых церковнославянский также является \\\"проблемным\\\" моментом Православного богослужения. Так что незыблемая верность церковнославянскому языку далеко не всегда способствует единству.
Так что введение новых переводов и редакций церковнославянских текстов должны, (на мой, опять же - сугубо личный и субъективный взгляд), вводиться в части приходов, но не во всей полноте нашей Поместной Церкви. Опыт других Поместных Церквей (полноправных частей нашей общей Вселенской Церкви) свидетельствует о том, что можно сочетать несколько традиций в лоне церковного единства. И бояться этого не нужно. Бояться нужно \\\"поголовных\\\" реформ, в какую бы сторону они не были направлены.

Хотелось бы мне ответить на комментарий Сергея Бр. из Москвы (05.07.11 21:48).

Уважаемый Сергей.
Вы пишете, что \"...ни один \"обряд\" (в отличие от догматов, постановлений Вселенских Соборов и Семи Таинств Церкви), не стоит рассматривать как нечто совершенно незыблемое и тем более не стоит требовать \"обрядового единообразия\".

Я не могу считать себя специалистом, но своими словами скажу как я это понимаю:
- В нашей Церкви имеет значение соборное мнение всей церковной полноты, которое предполагает принцип рецепции. То есть, если всей церковной полнотой церковнославянский язык был принят как общий язык богослужения, то значит именно он для нас и является официальным языком богослужения. Это данность.
И слава Богу, что в нашей Церкви есть такое единство! Его нужно беречь, как зеницу ока!
Вводить искуственно какие-либо изменения в то, что было принято соборно - значит идти против мнения всей церковной полноты. Это без сомнения вызовет большие протесты и массовый отток людей из Церкви. И так же я думаю, что это будет противоречить канонам.
Вы говорите, что \"Церковь - это все-таки не армия\".
Конечно, Церковь - не армия. Это в армии можно издавать приказы сверху и все они должны безприкословно выполняться. В Церкви, еще раз повторю, имеет значение принцип рецепции всей церковной полнотой. Поэтому любые произволные приказы или реформы сверху не имеют смысла, так как они просто не будут приниматься всей полнотой Церкви. А значит вызовут развал ее единства. Такие \"экспиременты\" могут погубить нашу Церковь, а причин, по которым стоило бы подвергать ее такому риску, просто нет.
Это серьезная причина для того, чтобы считать предложеный проект очень опасным!
Но раз уж он предложен и рассматривается, то нужно исправить его и внести пункт о неприкосновенности церковнославянского языка. Чтобы сохранить единство Церкви на будущие века.

P.S. почему-то мой вчерашний комментарий не был опубликован, но есть ли для этого причина?
Прошу на этот раз мое мнение не игнорировать, но опубликовать.
Заранее благодарна.

Возлюбленные Отцы и Братия! Этот вопрос меня крайне тревожит с того момента как услышал о нём, в итоге у меня получился такой текст:

1) Вести обсуждение необходимо внимательно и терпеливо, подробно аргументируя своё мнение. Иначе мы не застрахованы, от того, что много неизвестных людей могут выражать своё "за" и "против" и проголосуют за принятие неприемлемых для Церкви правил, в то время как их аргумент может быть "Я так хочу, чтобы навредить православным". Большинство верующих даже не выскажутся тут. А большая часть верующих, принимая предание, не ЗНАЕТ как надо молиться, поститься, каяться и прочее, но ДЕЛАЕТ так как надо, научаясь из того, что хранит церковь, поэтому и не обладая должными знаниями, люди не смогут аргументировать свою точку зрения даже для самих себя. Так что лучше ничего не трогать, а возрождать всё по святым отцам.

2) Может я что-то пропустил, но было ли такое соборное с народом принятие решения о том, чтобы делать какие-то изменения? А то без нашего ведома решили, даже уже и текст документа составили, а теперь нам отдано, получается только - внести какие-то поправки. как это так? это разве принцип соборности? очень странно и не приятно. Важно, чтобы принцип соборности не стал средством для снятия с себя ответственности, "я ведь только предложил, а приняли ведь всем собором".

3) Можно прочитать, что епископы и их помощники занимающиеся ведением данного вопроса, осознают угрозу раскола и говорят, что "нам нужно быть осторожными, чтобы не создать причину раскола". При этом вряд ли есть хоть один человек знающий как это сделать и готовый взять на себя ответственность и сказать, что при таких и таких условиях ни одного раскола не будет, не появится ни одного ролика на youtube призывающего к покаянию и ни один приход со своими священниками не перейдёт под иную юрисдикцию.

4) Так же важный момент о котором пишут и другие комментаторы - это слова которые у благочестивого и целомудренного человека не вызовут никакой реакции, а сквернослов и нечестивый будет смеяться и соблазняться умом. Например "и сосца, яже еси ссал", "влагалища не ветшающие", "обрезание" и др. Тут проблемы особой нет, естественная человеческая греховность, соблазн этих слов уходит с умалением мира (и всего что от него) в человеке и возращением благочестия. Приведу одно свидетельство: "Я не один год слыша эти слова и видя тех кого они не смущают, имел возможность сказать себе - то что я нечестивец и это объективно. И никакое самооправдание тут не побеждало, если я произнося эти слова, как дурачёк хихикаю, значит мой ум поражён грехом сквернословия, блуда и тп. и мне необходимо искать исцеления. А если бы эти слова меня не обличали, то я и дальше считал бы себя вполне хорошим человеком."

Враги Церкви могут снять 10 фильмов в которых к слову какому-то придадут пошлый смысл, потом издадут 10 песен которые раскрутят с таким же заданием и что, мы будем переводить заново, выискивая чистое слово?? А ведь так и делают! Ведь вся молодёж будет уже через пол года хохотать слыша это слово. Дело наше - уцеломудривать сердца и населять в души благочестие. А молодёж обретя веру будет плакать от того, что так оскверняла свою душу, впрочем Господь может очистить.

5) Что важнее в молитве - все слова понять (и исполниться чувства выполненного долга) или привести сердце в состояние сокрушения и смирения, восхваления и благодарения? Второе. И несколько не понятных слов этому не помеха, малый, легко устранимый пробел знаний. Слова молитв проверенные веками, выполняют свою функцию, а что получится в замен?

6) Хор всё равно поёт не понятно. И порой очень страстно, что вредно для создания правильного строя внутренней духовной жизни. В некоторых случаях, когда разные голоса поют разные слова, понять текст, вообще не возможно, если не знаешь его на память. Получается красиво, как в опере. Это проблема известная и не решённая. Тут к слову будет упомянуть - что молчаливое предстояние перед Богом, это более высокая молитва, чем устная т.е. облечённая в словесную форму. Поэтому, если человек молясь в храме пришёл в должное духовное состояние, и хор начал петь неразборчиво и не понятно, то это не время рассеиваться мыслями, блуждать глазами и осуждать за непонятность, а время обратиться к Богу всем сердцем и существом своим, а такого времени вне храма практически и не бывает. В храме не понимаешь, что поют и читают - учись молиться умом.
Так же, полагаю, каждый верующий знает разницу между хором который поёт и хором который молится.

7) Везде говорят (и хорошо, что делают тоже) о том, что Церковь открыла двери и просвещает мир, сейчас эта деятельность во все стороны, и культура и политика и экономика и медицина и наука и много другое, Церковь проповедует по всем фронтам. На этом фронте мы проигрываем, а он важнее других! Так предлагаю проповедовать и на этом фронте! А именно - те слова, которые уже стали или становятся не понятными, открывать заново для людей. Постоянно в средства массовой информации вводить слова объясняя их смысл например "отрыгну". Молодёжь быстро подхватит, сперва пошутит, а тем не менее новые слова примет и будет понимать. Многое делает сейчас наша Церковь, наши священники и епископы, но о языке, много нерадения, в основном изредка на проповеди услышишь, что надо, надо его изучать... да и только... это большое упущение!
Сейчас не то время что раньше, тогда люди были не грамотные вообще, небыло возможности читать и издавать, обучать даже самих священников! Сейчас же у людей столько возможностей, гораздо выше уровень интеллектуального развития, больше знаний и тп. тот же интернет.

8) Язык - церковно-славянский, а не церковно-русский! Не слышали разве какие из-за того, что их путают, проблемы на Украине? Кто-то решил, что надо вставлять слова ближе к русскому или вообще русские, но это ошибка и её необходимо прекратить! или получается надо делать для каждого народа свои изменения, заменять слова на более близкие для русских - на русские, для украинцев на украинские, для белорусов - белорусские и получится что будет в РПЦ церковно-русский, церковно-украинский, церковно-белорусский и тд. и само-собой церковно-славянского уже не будет. Если что-то и менять, т.е. исправлять ошибки, то никак нельзя делать более понятно в сторону русского языка.

9) Так же важный момент - слышал не один раз, о предсказаниях старцев (точно не помню, может о.Иоанн Крестьянкин), о том, что после того, как изменят тексты, то молиться в храмах уже будет нельзя. Не знаю, может имелось ввиду внесение ереси, может потеря того ДУХА которые передаётся в наших церковно-славянских текстах. Но пологаю одно точно - что сказано это было для того, чтобы никаких изменений текстов не делали, это предостережение. Думаю надо послушаться, пророка Иону послушались и обошлось! Не знаю, почему молчат все псевдоправославные толки и не трубят очередную тревогу, наверное как всегда, ждут когда будет принято решение и тогда снова закричат о своей истинной чистоте и устроят новые смуты... Уверен что расколов не избежать!

10) Кто верит что храмы заполнятся молодёжью если поменять слова в книгах? может кто-то и уходит потому что не понятно, в отличии от метро. но уходящему разве трудно сказать в след " - а ведь у нас главное, это не книги", " - а что у вас главнее?" и если у тебя в сердце есть то, что главнее книг, то ты с Божией помощью объяснишь человеку и тогда - обрёл ты брата своего... В те древние времена, когда богослужение было простейшим, когда не было ни одного тропаря и кондака, а только Преломление Хлеба, для возгорания веры не надо было каких-то особых знаний, весь бесценный опыт Церкви Христовой накопленный за эти тысячелетия, это богатство, украшение, сокровища которые без той самой веры не имеют никакой цены и значения. Неужели люди стали другими? стали иначе любить, страдать, дружить, предавать, скорбеть и веселиться? нет, какими мы сотворены такими и являемся, значит и верим так же, и для возгорания веры ничего нового не надо. Так радея о том, чтобы "благоустроить" внешнее в нашей Церкви, мы явно показываем, что считаем это важнее внутреннего, что это внешнее оживотворит человека... а что оживотворяло, когда не было этого внешнего? ведь ничего не поменялось, а если при тех же условиях мы занимаемся другим, значит где-то ошиблись...

11) Знания тут не главенствуют! Как-то в магазине открыл книгу, жаль небыло денег купить, основанную на записях приходских журналов о том в каком состоянии были приходы в деревнях России. Так и смешно и больно. Хорошо если "Отче наш" знали. Символ веры коверкали так, что и не узнаешь, еслиб не слово "Верую" в начале. Это ужасно конечно. Но радость о другом - что тогда жили целомудренно и благочестиво. И вот оно видно становится, что главнее. Теперь же есть возможность обучить и основам веры и молитвенной практике унаследованной от Святых Отцов. Время приложить старание к целомудрию и благочестию!
Арий был очень образованный человек как и другие натворившие много бед. Этот вопрос, изменения текстов, вопрос не для самого изменения, а для того, чтобы все имеющие богословское образование, вспомнили слова "Богослов - это тот кто молится, и тот кто молится - это богослов", время смириться перед теми кто молился по этим текстам, был необразован, а теперь в селениях праведных! Думаю не я один видел людей с несколькими высшими образованиями, в том числе и богословским, при этом не ведущих христианского образа жизни. В ранние века основным критерием выбора епископа были не знания, образование и проч. Но соответствие апостольким критериям и знание Псалтири наизусть.

12) Читая Ветхий Завет, и исследуя пути Господни, научаемся видеть волю Творца во всем. Страшные для нашего ума события начала прошлого века, теперь приводят ум к прославлению Творца, за сохранение православной веры, от окатоличивания и прочих влияний, практически уничтоживших ДУХ православной веры. Думается, что выводы надо делать иные чем делаются. Зачем нам заново наводить гнев Божий на себя и наши земли, восстанавливая то, что Господь истребил ради сохранения Церкви? Не о том ли мы должны задуматься, чтобы начать на практике листать историю назад, отметая всё то, что вредило чистой вере, постепенно очистить язык от скверных слов и смыслов, стремиться осознать великое значение знаменного пения для духовной жизни и возобновлять его, шаг за шагом воодушевлять "приходы", создавая на их месте "общины", икону за иконой убрать живопись и везде прийти к иконописному стилю... шаг за шагом как внешнее, так в 2 раза усерднее внутреннее...

13) Как писала Светлана Ивановна Афанасьева, многие участники обсуждения, ратующие за введение изменеий, действительно в своих словах обнаруживают враждебное отношение к церкви и верующим, бережно хранящим предание и опыт от святых отцов. Видна резкость в словах, грубость, желание подавить и заставить. Кроме того, из желающих изменений практически все хотят изменений чрезмерных, прямо обновленческих, вредоносных для церкви, а такие стремления тоже говорят о том, что это за люди. Но это уже переход на личности, к которому, пожалуй, лучше не прибегать.

14) Слышали ли вы как молятся сектанты на своих собраниях? я слышал. Если сравнить наши молитвословия и их молитвословия, то у нас - молитвы, у них - наглая, грубая, противная слуху болтовня. Услышав как они молятся, понимаешь красоту, возвышенность нашей молитвенной речи. Но не это важное, а важно, что чувствуется какого духа их молитвы и молитвы наши, думаю что подробнее говорить смысла нет, каждый молившийся православный, слышавший молитвы сектантов, знает это. А если человек не чувствует разницы, то о чём говорить?

15) Церковно-Славянский составляли люди высокой духовной жизни, он был всегда живым, жил в практике, в молитвах. У кого поднимется рука его корректировать? Кто посчитает себя достойным и способным? Кто возмёт ответственность за результат перемен? Молитвы нужны не Богу, а людям, чтобы Его славить, благодарить, просить. Это усиленная работа ума и сердца. Без внимательного обращения к Богу нет молитвы, самое большое, что может быть - слова молитвы. А будут ли люди на исправленных (может искаверканых) молитвах приходить в должное состояние души или просто будут быстро прочитывать лёгкий, без труда понятный текст? Скорее всего молиться новыми текстами будет очень сложно.

16) К Римлянам 14:21
"Лучше не есть мяса, не пить вина и НЕ [ДЕЛАТЬ] НИЧЕГО [ТАКОГО], отчего брат твой ПРЕТЫКАЕТСЯ, или СОБЛАЗНЯЕТСЯ, или изнемогает."

1-е Коринфянам 8:13
"И потому, если пища (изменение языка) соблазняет брата моего, не буду есть мяса (изменять языка) вовек, чтобы не соблазнить брата моего."

считаю это самыми важными агрументами.

17) Изменять тексты хотят по причине недовольства тех кто не является верующим, а это не повод. Так же стремятся к этому те, кто получил высокое образование и считает себя выше, умнее других. Довольны будут совести высоко образованных и начитанных людей и те, кто в храм заходит несколько раз в году, скажут, что "текст, попы, вроде делали более понятным, да всё равно не понятно, что там происходит" и придумают нам новую задачу, например - кондиционеры поставте в храмах, тогда мы будем туда заходить.
А не довольны будут те, кто верует всем сердцем, те, кто ходит каждый воскресный день и праздники, знает наизусть свои молитвенные правила и большую часть Псалтири, и будет даже в Греции, Америке, Японии и тд, МОЛИТЬСЯ как дома. Не довольны будут те, которых Святейший Патриарх называет "Народ Божий". Разве Моисей делал что-то, для того чтобы принять иные народы к избранному и хранящему Заветы Божии и истинное Богопочитание унаследованное от отцов? Стремился ли он сделать веру, удобоприятной для язычников? Что с ним было бы, еслиб он на это посягнул?

18) Относительно самих переводов и изменений тоже достаточно аргументов.
- В друх-трёх словах церковно славянского (а то и в одном), может быть переданно столько, сколько с трудом передашь 10-20-ю словами и при том неблагозвучными, грубыми.
- Ноты уже не подойдут, что тогда делать?
- Многозначительность слов Церковно-Славянского языка, очень часто совпадает с разными состояниями души и т.п. привязать (обяснить) один определённый смысл, это обеднить и извратить текст.
- Уже издают молитвословы "на всякую потребу" с молитвами на отвратительном, ломаном языке, невыносимо-плохое смешение русского и славянского..

19) Живот - бытие человека в вечности.
Жизнь - бытие человека на Земле..
Житие - описание жизни.

И кто такой предложил убрать "живот"? и чем заменить? назовите имя, "Народ должен знать своих "героев" ".

20) Большая часть текстов канонов, акафистов и других молитв не понятна, если нет знаний Священного Писания (Ветхого и Нового Заветов), истории Церкви (ересей, соборов, и исторических событий при которых явлена была помощь Божия) и житий святых. Не будет понятно даже на чистом русском. Да и где там понять, если человек будет слышать имя, а не будет знать, что это - место, название предмета или что-то ещё?

21) Так-же говорят, что эта традиция, не догмат и делают вывод, что можно её и вовсе упразднить или делать с ней что заблагорассудится. Звучит очень логично. Только к этому можно кое-что добавить - традиции устанавливаются и хранятся не просто так и не ради самих себя, а ради того чему они способствуют, что сохраняют и передают. Традиция молиться на Церковно-Славянском языке, проверена веками, не один человек пришёл к святости молясь так. А какую традицию нам хотят предложить? Куда она будет вести Народ Божий или она создаётся для привлечения в храм неверующих? На заботе о ком основаны эти идеи изменений? На заботе о верных чадах Русской Православной Церкви или на выдуманной заботе о безразличной к Богу молодёжи? Вообще традиция может быть и плохой, вредной. Особенно, если она создаётся искусственно-грубо. Так что не вижу повода оставлять унаследованное и идти к новому, обновлённому.

Как видите, не очень бездумно и фанатично можно быть преданным Церковно-Славянскому языку.

Список поправок

2-ой параграф: к первому абзацу добавить - "Церковно-Славянский язык, всегда являлся уникальным средством передачи христианского духа, через слова. Несмотря на то, что этот язык не являлся разговорным, верующие люди всегда принимали от него самый главный его плод - богоугодное устроение ума и души. Любые целеустремлённые изменения всегда отторгались и чем сильнее навязывались, тем острее было сопротивление."

Последние два абзаца убрать. Вместо них добавить - "Виду кардинальной перемены условий жизни общества (повышение уровня знаний, развития средств обмена информации, общего повышения интеллектуального уровня и др.) считаем, что теперь, как никогда раньше в истории человечества, мы имеем возможность возрождать традиции и порядки наших благочестивых предков, выбирая из их опыта лучшее и полезнейшее и делая через это нашу жизнь более богоугодной. Поэтому считаем необходимым каждому православному славянину, изучать опыт православной церкви приведший многих ко Христу Богу нашему. Также ввиду ослабления веры за период безбожия, считаем необходимым воздерживаться от различных нововведений как опасных и могущих уничтожить истинное Богопочитание. Будем усердно следовать духовному опыту наших отцов и так в смирении, обретать спасение."

3-ий параграф:
добавить - "Следует главной целью РПЦ в отношении Церковно-Славянского языка, сделать просвещение пастырей и паствы, усиленно разъяснять слова и смыслы текстов Церковно-Славянских молитв по всем СМИ, всеми средствами."
убрать - " так и посредством продолжения начатых Святейшим Правительствующим Синодом работ по редактированию богослужебных книг"

4-ый параграф следует переписать в духе сохранения и разъяснения Церковно-Славянского языка для православных славян и оставить только: "В Русской Православной Церкви, с благословения Священноначалия, употребляются богослужебные тексты и на национальных языках. Эти тексты должны точно передавать смысл оригинала, быть понятными для молящихся и сохранять традицию возвышенности богослужебного языка, свойственную Православию."

5-ый параграф: начало второго абзаца "Для научного обеспечения работ по исправлению богослужебных книг" заменить на "Для научного обеспечения работ по раскрытию красоты, глубинного смысла и великого духовного и культурного значения".

6-ой параграф: добавить: "Поскольку голос данный человеку, является одним из средств выражения внутреннего состояния человека, и является также средством к принятию этого состояния слушающим, требуется внимательнейшим образом отнестись к делу воцерковления певчих и уделить особое внимание к духовному состоянию поющих. Следует прекратить принятие в хор людей, только за их музыкальные данные, необходимо выбирать людей из числа прихожан, находящихся в добром духовном устроении и из числа таковых, искать способных к пению и обучать."

7-ой параграф:
Со всей ответственностью за сохранение единства Русской Православной Церкви утверждаем, что ни в коем случае нельзя поставить единство Церкви Христовой под угрозу раскола, принося Её в жертву людям не стремящимся к Богу и ищущим недостатки не в себе, а вне себя. Всякому не довольному нашими традициями, напоминаем, что не они у нас главные, но именно они помогают нам настроиться на духовные ценности и обратиться к главному - Богу.
Считаем не допустимым производить изменения в церковно-славянском языке в сторону русского языка или какого-либо другого, оставляя его языком для общих молитв всех славянских народов.
Поскольку «глубокий духовный смысл богослужения подчас не постигается» нашими современниками из-за отсутствия должной просветительской работы на этом поприще, следует принять усиленные меры по началу такой работы. И "сделать богослужение более доступным людям" средствами просвещения и возведения человека к пониманию происходящего в храме и ни в коем случае не изменением самого богослужения, посредством опускания его до уровня понимаемого страстным и греховным человеком.
Так же следует призывать священников и мирян читать Писание ежедневно, так как это способствует освящению души и приближает к пониманию богослужения.

Предложения:
1) Издать молитвослов и псалтирь с пояснительными сносками, часы и шестопсалмие с пояснительными сносками в удобных, небольших брошурах.
2) Предлагаю зафиксировать церковно-славянский язык и всю деятельность с ним связанную вести на то, что бы каждый верующий славянин знал этот язык как родной.
3) Призвать всех молиться о подготовке к собору, о соборе, о вопросах. Может-быть добавить прошения.

Простите пожалуйста, но на мой (весьма несовершенный) взгляд, ни один "обряд" (в отличие от догматов, постановлений Вселенских Соборов и Семи Таинств Церкви), не стоит рассматривать как нечто совершенно незыблемое и тем более не стоит требовать "обрядового единообразия". И разве обязательно вводить общий чин богослужения (с новыми исправлениями и переводами) для всех приходов и храмов нашей Поместной Церкви? Есть же опыт единоверческих приходов, в Антиохийской и Русской Зарубежной Церквях есть опыт приходов Западного обряда.
То же самое - в вопросе о церковнославянском языке. Отчего не "опробовать" новые, исправленные тексты в некоторых, отдельных и готовых к этому приходах, а не вводить планируемые реформы (которые уже в качестве проекта так "взбудоражили" паству) в обязательном порядке во всей полнотое Поместной Церкви?
Церковь - это все-таки не армия. И тем более - Православная Церковь, состоящая из 15 Поместных Церквей, в каждой из которых есть свои небольшие отличия - обрядовые, культурные, календарные...

Главная роль ЦСЯ являеться в соединении многих славянских православных церквей в одну церковь. Если зайти в Болгарскую или Сербскую церковь, то литургия в этих церквях совершается на том же самом ЦСЯ, что и у нас в России. Исторически, сложилось, так что Росси освободила эти народы от более чем 400 летнего турецкого ига. Несмотря на турецкое иго Болгария и Сербия сохранила православие и язык проведения Богослужений за 400 лет неизменным.

В настоящее время в Сербии пытаются расколоть церковь на несколько совсем маленьких церковных образований, македонскую и черногорскую церкви. Наиболее заинтересованы в этом маленькие князьки, которые получили в дар от НАТО независимость и эту независимость хотят закрепить и церковно тоже. Македонскую правослвную церковь понятно, как образование с 30000 прихожанами, как церковь никто никогда серьёзно воспринимать не будет, но в случае нужных потом голосований, этой церковью можно будет легко манипулировать разными денежными дотациями. И на Общевселенском православном соборе, эта церковь получит полноправный голос.

Похожий процесс можно наблюдать и на территории исторической России.

Киевскую Митрополию, которая исторически является матерью Русской Православной
церкви, пытаются волюнтаристки в обход чаяний всех верующих отделить от Русской
Православной церкви. Для отделения нужно изменение языка. И в обход желаний верующих в некоторых приходах совершают Богослужения на украинском языке. К счастию, это единичные приходы на западе Украины. В Киеве и центральной Украине, служба ведется на ЦСЯ.
Сходный процесс начался и на территории Белоруссии. Сверху насаждается ведение служб на белорусском языке в двух храмах, чтобы проверить реакцию прихожан и хотя реакция прихожан отрицательная, тем не менее в этих храмах в порядке эксперимента продолжают процесс разделения единой Русской православной церкви по языку.

Следуюший шаг будет создание независимой Чувашской, татарской, мордовской, башкирской и мн других церквей, благо Литругия уже на эти языки переведена.
И все под флагом добра и миссионерства евангелия другим народам

По сути дела речь идет о давно запланированном делении России не только политически, но и религиозно на слабые удельные образования, которые с радостью потом войдут в эйкуменические любые объединения, и отвергнут православные Догматы в угоду более сильным церквям. Так например Католическая церковь легко сможет подмять под себя каждую из этих новых слабых церквей.

ЦСЯ выполнняет роль объединяющую многие православные народы в одно целое. Сильная единая Русская православная церковь может противостоять любым нападкам католиков или разных богоборческих сект и сил. В случае разделения даже по языку на Украинскую, Белорусскую и Русскую церкви, все эти церкви будут гораздо более уязвимы, и превратятся в номинально православные церкви, а на деле зависимые от подачек католиков и других господ.

Вот почему важно сохранение ЦСЯ для Богослужений в наших храмах.

Сожаление вызывает, что так мало сказано о роли Церковнославянского языка в истории России и в жизни современного общества,Русского Мира в целом.
Святейший Патриарх Кирилл совершенно недвусмысленно высказался о Единстве Русского Мира,покоящемся на Единстве Крещения во оставление грехов.
Церковнославянский язык в сохранении Единства Русского Мира имеет первостепенное значение-сохраняя Единство Духовное,способствует сохранению единства политического,экономического,социального,поскольку строй сфер материальной жизни определяется Строем Духовным.
Само присутствие в мiру Церковнославянского языка,активное использование языка,вне зависимости от отношения к самому языку,вне зависимости от степени восприятия и понимания-незримо сохраняет и охраняет это единство,столь непрочное сегодня.

Русский язык является Государственным языком России,однако русский язык неоднороден и включает в себя наречия,диалекты,говоры и если они сегодня не суть значимы в общественной,экономической,политической жизни государства,то заслуга здесь принадлежит не закону,но Церковнославянскому языку,удерживающему русский язык от распада.
Каким образом?
Полагаю,это недоступно нашему пониманию в полной мере- достаточно констатации факта.
Иными словами-любые несвоевременные,либо не до конца продуманные действия,предпринимаемые с целью облегчения восприятия Церковнославянского языка,не говоря уже о русификации богослужения, могут запустить цепную реакцию неуправляемого распада русского языка на составляющие,что незбежно выльется в мощное протестное движение сепаратистского толка,со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Более чем странно. что Вы считаете, будто единство основывается прежде всего на языке. По Вашей логике, униаты, если в их храме служат по-церковнославянски, Вам ближе православных, служащих на украинском? И среди православных сербов или болгар те, кто служит по-церковнославянски, Вам близки, а те, кто на национальных языках - нет?!
Я уж не говорю о том, что все Ваши возражения по отношению к такому откровенно консервативному документу звучат более чем странно.
Думаю, многие согласятся с тем, что нужно было бы хотя бы вернуться к решениям Собора 1917-18 гг. и дать равные права в богослужении в числе прочих национальных языков русскому, украинскому и белорусскому и дать возможность выбора общине.

Вопрос о ЦСЯ - это жизненно важный вопрос для всех славянских государств. Это - условие их единства.
Нужно же понимать, что если убрать такую важную скрепу, удерживающую православные народы в едином духовном пространстве, как общий язык богослужения, то за этим неминуемо последует и географическое раздробление. Из этого следует вывод, что менять в ЦСЯ нельзя ничего.

Господа обновленцы, как, например, передать на русском языке следующие церковнославянские выражения: «Блаженно чрево, носившее Тя, и сосца, яже еси ссалъ» (Лк 11, 27);


«ложесна бо Твоя престол сотвори, и чрево Твое пространнее небес содела»;


«всяк мужеский пол ложесна разверзая, свят Богу» (Канон Сретения, ирмос 9-й)

Зачем вдруг понадобились языковые реформы и почему именно сейчас? В нынешней взрывоопасной обстановке любая мелочь может повлечь за собой раскол, так стоит ли рисковать лишний раз, тем более такими важными понятиями, как церковнославянский язык?

Например, если официально изменить «живот» на «жизнь», то придется и пасхальную службу перекраивать («и сущим во гробех живот даровав…»), и текст Евангелия. Далее пойдет цепная реакция, и будет совсем другая Пасха, не то что «исправленная» для нужд «понятности», а искаженная, покалеченная. И это на примере только одного слова, которым вряд ли всё ограничится.

Есть ли гарантия, что богослужение и догматика не подвергнутся искажениям? Потому что уступая — нельзя остановиться. Искушение обновленчества может стать более серьезным испытанием, чем гонения советского времени. Тогда опасность была извне, и не дай Бог, чтобы сейчас пошла изнутри — тогда последствия будут поистине катастрофическими.

Единственное, что мы можем и что должны сделать, — передать в неприкосновенности наш церковнославянский язык, великое богатство и сокровищницу веры. И оставить наконец его в покое.

В проекте говориться о внесении лишь небольших изменений в церковнославянский язык. Но ведь понятно, что в результате этого цельность мелодичного строя богослужения неминуемо окажется нарушенной. Да и сам язык в результате утратит свою подлиность, он станет этаким новоделом - новоцерковнославянским языком. Говорят, что это будет компромиссный вариант, но компромисс все равно никого не сможет устроить.
В доказательство этого стоит привести здесь слова Свт. Марка Эфесского:

«Никогда, о человек, то, что относится к Церкви,
не исправляется через компромиссы:
нет ничего среднего между истиной и ложью.»

Ещё не известно чем окончится реформа ЦСЯ. А если кому-либо не понятны некоторые слова, то можно после богослужения заглянуть в словарик или обратиться к церковно-священнослужителю. И вообще , скажу так, что по своей испорченности человек понимает смысл слов, либо верно, либо не верно. К сожалению, сейчас большинство молодых людей многое услышанное в храме Божием воспринимают, простите, с позиции \" ниже пояса\" ( понос, влагалище, мн.др.). И дело совершенно здесь не в самом языке, а в неправильном понимании его. Для правильного усвоения красивейшего, тайнозамкненного ЦСЯ нужно воцерковление. И воскресная школа для взрослых. И литературы, слава Богу, много. Я по своему опыту скажу: около года ходил в храм, ничего почти не понимал.Со временем, прошло уже 15 лет, всё предельно чётко и ясно. А молодёжь сейчас хочет сразу всё и много. Так не бывает. Нужно в храм чаще ходить, учавствовать в Таинствах, заниматься самообразованием, в конце концов. А то что даётся легко, легко и утрачивается.

Очень прошу сохранить в неприкосновенности намоленный и всеми любимый язык церковной службы!
Это же язык наших предков. Его любили и часто использовали наши лучшие поэты. Это очень поэтичный и музыкальный язык. И ведь никто даже не приводит каких-либо внятных причин для того, чтобы его менять! Никто не задумывается над возможными последствиями. На бумаге-то изменить можно все что угодно. Но церковнославянский язык хранится не только на бумаге, он живет в памяти и в сердцах миллионов верующих.
Очень прошу - не нужно ничего в нем менять. Тем более, что необходимости в этом нет.
Зачем менять? Для чего? Кому это нужно?

\"Исправления в богослужебные книги должны вноситься с крайней осмотрительностью и лишь по благословению Священного Синода с последующим утверждением Архиерейским Собором. Использовать за богослужением в приходах и монастырях Русской Православной Церкви дозволяется лишь книги, одобренные Высшей церковной властью\". (глава 3)

Необходимо, на мой взгляд, ясно обозначить в документе следующее положение:

\"Книгами, одобренными Высшей церковной властью являются как богослужебные книги, ныне употребляемые за богослужением в храмах Русской Православной Церкви, так и вновь исправленные и одобренные для употребления Священным Синодом и утвержденные Архиерейским Собором\".

Внесение в документ такого рода положения позволит отчасти снять накал напряжения со стороны тех кто не желает вовсе никакого исправления богослужебных текстов. Параллельное существование богослужебных книг разных редакций было характерным явлением для переходного периода от богослужения студийской традиции к иерусалимской на Руси в XIV-XV веках. Это позволило избежать негативных последствий по итогам литургических преобразований, которые могли привести к расколу.

Так же в документ целесообразно внести следующее положение:

\"Издательскому Совету Русской Православной Церкви совместно с Издательством Московской Патриархии начать работу по изданию богослужебных книг как в старой, так и в новой редакции на параллельных славянском и русском, украинском, и иных употребляемых в Русской Православной Церкви языках\".

Возможно так же внесение следующей нормы:

\"Официальное издание богослужебных книг в Русской Православной Церкви, помимо Издательства Московской Патриархии, разрешено осуществлять исключительно тем издательствам, которые получили на то благословение Священного Синода\".

Видимо жёсткие противники корректирования церковнославянских богослужебных текстов очень далеки от некоторых приходских проблем. Ведь не везде так, как в Москве храмы переполнены. Существует огромное количество полупустых храмов в провинциях, где постоянные прихожане не владеют серьёзным образованием, познаниями в литургике, лингвистике. А между тем миссия в обычном приходе - как привести человека в храм, чтобы он полюбил молитву и Церковь. Следовало бы критикам вышеобозначенного проекта побыть в роли простого приходского батюшки, которому годами приходится кропотливо трудиться с каждым будущим прихожанином, оберегать его неутверждённую веру от разных искушений, помогать преодолевать сомнения. Богослужебные тексты, в которых исправлено всё неудобовразумительное, понятные без словаря - это богатейшая житница, семена которой будут успешно прорастать в душах многих неутверждённых. Тягостно и бесцельно стоят на службе люди, которые ни слова не понимают, размышляют о своих делах на рынке и ждут конца переминаясь с ноги на ногу. Таки богослужения как венчание, крещение, отпевание способны произвести глубокое впечатление, будучи более понятными. А ведь участвуют в них очень часто люди почти незнакомые с Церковью.

Надо сказать, что нынешняя ситуация во многом похожа на ту, что наблюдалась в предреволюционные годы.
И тогда тоже была попытка провести упрощение языка богослужения. Мотивация была такая же, как и сейчас - утверждалось, что непонятен, дескать, церковнославянский язык. Но также, как и сейчас эта попытка подняла большую волну протестов. Особенно хорошо выразил эту позицию К.П.Победоносцев в своей статье, опубликованной в журнале \"Современник\" в 1906 году.
Ссылку дать на статью не могу, но процитирую:
\" - К сожалению, в последнее время у нас — и в духовно-учебных заведениях, и в так называемом образованном обществе — растерялось знание славянского языка и ослабела привычка к нему. Отсюда возникло ни на чем не основанное представление о непонятности славянской речи для народа в церковном богослужении. И, наконец, слышим, что из среды духовенства идут предложения перевести богослужение на русский язык. Но это, в сущности, была бы не реформа, а крайне легкомысленная, бесцельная и опасная для единства Церкви революция, разрушающая весь характер и все значение для народа нашего богослужения.\"

Так нужно ли теперь нашей Церкви опять наступить на те же грабли? Зачем? Не нужно ничего менять в церковном языке. Он родной всем славянским народам, он обьединяет нас в единой молитве.
Этот язык у нас в генах, его и выучить не сложно.
Лучше при приходах открывайте курсы по изучению церковнославянского языка.

Я бы выделил два пункта обсуждения. Первый - непонятность языка. Кому непонятно - пастырям или пасомым? Если пастырям, то кого надо менять? Если учитель не понимает математику, то что, меняют математику? И кому тогда менять? Если же пасомым - то почему не научить их тому пониманию. которое имеют пастыри, вместо экспериментов, вводящим народ в такое искушение?
Представляется, что решение делать новые переводы есть проявление инерционного мышления - сделать так, как делали раньше, без учета современных реалий информационного общества. В эпоху всеобщей грамотности и коммуникаций трудность \"непонятности\" языка, столько родственного русскому (фактически, части русского) представляется, мягко говоря, преувеличенной.
И второй момент. Пространство нашей страны стремительно фрагментируется и экономически, и культурно, и самое главное - духовно. Об прежде наших Белоруссии и Украине и говорить не приходится. В этих условия ЦСЯ остается едва ли не последней скрепой, мешающей духовной фрагментации, за которой неизбежно последуют и все остальные. Особенно опасно сейчас в этом смысле давать право приходам самим определять, каким языком и переводом пользоваться. Да, такая практика есть, но если ее прописать, последствия будут необратимые.
Здесь ситуация полностью аналогичная ситуации со светским образованием. В стабильное время неудачные реформы школы нивелировались общим уровнем и предусмотренными компенсаторными механизмами. Сейчас в эпоху смуты даже самые здравые и нужные изменения в школьной программе вызывают очередной обвал уровня знаний. Общий вопль учителей - \"прекратить реформы\" вообще. Необдуманные эксперименты вроде прав приходов служить на русском языке вызовут такие же последствия, но выразятся они не в воплях, а в \"голосовании ногами\".

Здесь написано, что Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II замечал, что простыми людьми, пришедшими в храм, смысл богослужения постигается не вполне; что он призывал «подумать о том, как сделать богослужение более доступным людям».
Зная, с каким глубоким уважением приснопамятный Патриарх Алексий II относился к церковной традиции, можно с уверенностью утверждать, что он имел ввиду оказание содействия мирянам в изучении церковнославянского языка.
Большинство верующих уже прониклись трепетными чувствами к определенному звучанию богослужения и даже не самые понятные его места в их восприятии уже наполнились неким таинственным, священным смыслом. Поэтому любые внесенные изменения могут быть восприняты, как нечто чуждое. Конечно, хотелось бы приблизиться в своем понимании к самой сути того, что говорит священник, но для этого не грех и поучиться древнему и прекрасному - церковному языку.
Было бы очень хорошо, если бы появились специальные курсы по его изучению, или в интернете можно было бы найти обучающие программы и пособия. Это помогло бы нам поднять уровень нашего восприятия церковных песнопений. Так церковнославянский язык помогл бы нам еще хоть немного приблизиться к Господу.

Предложенный документ очень грамотный, взвешенный и своевременный. Действительно, церковнославянский язык - это жемчужина русского Православия, которую нужно постараться бережно передать другим поколениям. В тоже время Церковь никогда не догматизировала тот или иной язык, и если бы это было так, то мы никогда бы не получили нашего нынешнего славянского богослужения.

Отрадно, что наконец-то официально прописывается возможность совершения богослужения на национальных языках. Это и есть продолжение дела святых Мефодия и Кирилла и наших великих русских миссионеров - свт. Иннокентия Московского, свт. Николая Японского, свт. Иоанна Шанхайского и других. Осталось только понять, является ли русский язык национальным или нет.

Также было бы неплохо прописать возможность чтения Священного Писания на национальных языках (разумеется с предварительного благословения местной церковной власти и по желанию общины) в том числе и русском. По факту подобное использование национальных языков (в том числе русского) при чтении Священного Писания (паремий, Апостола и Евангелия) уже есть. Но все же не хотелось бы, чтобы подобные инициативы воспринимались как некое маргинальное миссионерство, а были бы одобрены высшей церковной властью.

Это же касается и необходимости перевести наше богослужение на русский язык, но не в целях его использования за богослужением, а для лучшего уяснения уже имеющегося славянского текста. Насколько известно официального русского перевода (не для богослужебного использования) у нас нет. Соответственно каждый переводит и понимает в меру своего понимания. Хотелось бы, чтобы эта мера было общецерковной.

А в общем и целом все очень правильно.

Как человек, имеющий академическое образование и степень кандидата богословия, могу сказать, что даже я часто не понимаю того, что сам читаю в храме (особенно это касается ветхозаветных паримий). Это несмотря на то, что я детально изучал в семинарии и церковнославянский, и Священное Писание. Поэтому высказывания людей о том, что они очень хорошо понимают церковнославянский язык, могу назвать только лукавством. Никогда таких людей не понимал. Эти люди НЕ ПОНИМАЮТ РАЗНИЦУ МЕЖДУ ДОГМАТОМ И ОБРЯДОМ. Догмат относится к учению о Боге и не подлежит изменению, т.к. Бог неизменен. Обряд же относится к земному миру и может меняться, т.к. мир изменчив. И церковнославянский язык в богослужении – НЕ ДОГМАТ, НО ОБРЯД, следовательно, он может меняться. Если церковнославянский язык имеет такое большое значением, почему тогда во всех Православных Церквах не служат на нем? Почему существует богослужения на разных языках? В чем заключается «намоленность» церковнославянского языка? Если следовать такой логике, то во всех Православных Церквах служить нужно на наиболее намоленном языке – арамейском (т.к. на нем говорил Сам Господь), или на греческом (языке Священного Писания). Но это будет абсурдным. Люди, которые защищают церковнославянский язык, ничем не лучше старообрядцев, и срабатывает здесь исключительно инерция и упертость. Они сами не понимают о чем говорят! Видимо, еще и сказывается недостаток образования! Нет никаких канонов, говорящих об обязательности какого-либо языка для богослужения. А ссылки на Свенцицкого, Ломоносова и Праводолюбова несостоятельны, т.к. эти люди не являются святыми отцами, следовательно, не обладают достаточным церковным авторитетом. Считаю, что как минимум нужно сделать более осовременый церковнославянский перевод богослужения, убрав неудобровразумительный «влагалище», «выну», «гобзовать», «южики» и т.д. и т.п. Любой язык меняется, и то, что еще столетие назад имело одно значение, сейчас имеет абсолютно другое значение и у современного человека порой может вызвать лишь легкий смех! И Церковь может и обязана приспосабливаться к этому! А Апостол и Евангелие нужно читать исключительно на национальном языке (русском, украинском, белорусском и т.д.)!
«Ревнители» церковнославянского языка уперлись в него и ничего не замечают кругом. А некоторые вещи, которые сейчас сплошь и рядом, гораздо хуже богослужебной реформы. Например, совершение богослужений практически во всех храмах не в положенное время (вечерни утром а утрени вечером). Почему-то «языковые ревнители» не смущаются, когда на службе утром диакон говорит о «вечерней молитве», а вечером – об «утренней молитве». Просто уже привыкли, и даже не обращают внимание на эту явную несуразицу. Но церковнославянский готовы грудью защищать! Не смущает и тот факт, что богослужение у нас совершается далеко не по положенному уставу, да еще на многих приходах сокращают крайне неграмотно и беспредельно! А это, поверьте, намного хуже богослужебной реформы!
Насчет возможных последствий в виде раскола от богослужебной реформы: нужно не обязывать всех служить на новом варианте, а сделать возможность добровольного выбора каждым приходом старого или нового варианта (как это есть в Сербии). Раскол в 16в. возник исключительно из-за насильственного насаждения исправлений церковной властью! И можно попробовать постепенно вводить новый перевод, а если начнутся какие-то проблемы, то сразу сворачивать этот процесс. Насчет того, что богослужебной реформой Церковь уподобится обновленцам, за которыми народ не пошел: народ их не поддержал не из-за введения русского языка, а из-за заигрывания с безбожной властью и из-за канонического беспредела, ими творимого (брак клириков после рукоположения, многобрачное духовенство и т.д.).

А с какой такой стати разрешать служить желающим на русском языке? В традиции Русской Православной Церкви существует только церковнославянское богослужение: есть древняя старообрядческая традиция (в частности, единоверие), есть и наше намоленное веками церковнославянское богослужение. Но в Церкви Русской на протяжении всей её тысячелетней истории НИКОГДА не было традиции русскоязычного богослужения.
Как пишет известный пастырь протоиерей Владимир Правдолюбов (http://www.blagogon.ru/digest/113/)
"Во-первых, современным русским богослужебным языком является именно церковнославянский язык. Точно так же современной богослужебной живописью является иконопись, а современной богослужебной музыкой являются гласы, распевы и некоторые партесы.

Великий Ломоносов считал церковно-славянский язык «высоким штилем» русского языка и убежденно говорил, что русский язык так долго не будет подвержен упадку, «коль долго Церковь Российская славословием Божиим на славенском языке украшатися будет».

Во-вторых, если бы существовали церковно-чукотский или церковно-китайский языки – на бытовом чукотском или бытовом китайском служить было бы нельзя. Но боюсь, что для создания церковно-китайского нужны века интенсивной богослужебной жизни просто китайского языка. Впрочем, апостол Японии святитель Николай (Касаткин), кажется, предпринял (подобно свв. Кириллу и Мефодию) попытку создать церковно-японский язык. Имея на руках два перевода Библии на японский язык – один осуществили протестанты, другой католики – он предпринял третий, православный. Где-то я читал, как старательно он искал в японском языке слово, которое было бы достаточно свято для перевода слова «логос». Такой отбор слов, наиболее пригодных для богословия и богослужения уже совершился в русском языке. Церковно-славянский язык в основном содержит слова, употребляющиеся только в богослужении. Эти слова связаны в молитвенных текстах с другими подобными им словами – и каждое из них помимо своего прямого значения окутано облаком священных ассоциаций.

В другом положении находятся слова бытового русского языка – они также помимо своего прямого смысла вызывают ассоциации, но бытовые, неуместные во время молитвы. Так что перевод богослужения на русский язык неприемлем, он нарушает ненужными ассоциациями молитву".